Адольф Гитлер поздравляет начальника Верховного командования Германской армии генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля с сорокалетием службы в германской армии. Берлин, 23 марта 1941 г.
3 апреля 1946 года
Допрос ведет адвокат Кейтеля Отто Нельте
"Нельте: Каким было ваше отношение, как солдата, офицера и генерала, к проблемам, с которыми вам пришлось столкнуться в своей профессии?
Кейтель: Я могу сказать, что я был солдатом по призванию и убеждению. Более 44 лет без перерыва я служил своей стране и народу как солдат (...). Я делал это с одинаковой преданностью при кайзере, при президенте Эберте, при фельдмаршале фон Гинденбурге, и при фюрере, Адольфе Гитлере.
Нельте: Каково ваше отношение сейчас?
Кейтель: (...) Не всегда возможно четко разделить вину и запутанность в нитях судьбы. Но я не считаю возможным, чтобы людям на фронте (...) предъявляли обвинения, в то время как высшие руководители отрицают ответственность.
Нельте: (...) Обвинение, представляя доказательства нарушений законов войны, преступлений против человечности, периодически указывает на письма, приказы, и т. д., которые содержат ваше имя. (...)
Кейтель: Верно то, что есть большое количество приказов, инструкций и директив, связанных с моим именем, и следует признать, что такие приказы часто содержат отклонения от существовавшего международного права. С другой стороны, есть группа директив и приказов, основанных не на военных соображениях, а на идеологической основе (...)."
4 апреля 1946 года
Допрос ведет адвокат Кейтеля Отто Нельте
"Нельте: Когда стало ясно, что Гитлер принял решение напасть на Советский Союз?
Кейтель: (...) В первой половине марта была созвана встреча с генералами, то есть, инструктаж генералов в ставке Гитлера. Пояснения, которые им представили, имели четкой целью сказать генералам, что он решил проводить развертывание, хотя приказ пока не отдал. (...) Это документ PS-447 (план "Барбаросса" — Авт.) и эти директивы в конечном счете тоже подписал я. (…) Высказывались взгляды относительно управления и экономической эксплуатации территорий, которые следовало покорить и оккупировать. Прозвучала совершенно новая мысль — назначить и рейхскомиссаров, и гражданские администрации. Было четкое решение поручить представителю Управления четырехлетнего плана верховное руководство экономической сферой. И, что являлось для меня наиболее важным и сильнее всего воздействовало на меня, помимо того, что военному командиру давалось право исполнительной власти, туда должна была следовать полиция. Как было ясно высказано рейхсфюрером СС Гиммлером, полиции необходимо предоставить обширные полномочия (...). Я твердо возражал этому, поскольку мне казалось невозможным, чтобы две власти действовали наравне. В директивах сказано: "Этим не затрагиваются полномочия главнокомандующего армией". Это было полной иллюзией и самообманом. Случилось прямо противоположное. (...) Думаю должен сказать, что у меня нет свидетелей кроме генерала Йодля, который разделил со мной этот опыт. (...) У меня не было вообще никаких полномочий отдавать им приказы."
5 апреля 1946 года
Допрос ведет адвокат Генерального штаба и высшего командования Ганс Латернзер
"Латернзер: Вам известно хотя бы об одном случае, когда Гитлер советовался с военным руководителем о политическом вопросе?
Кейтель: Нет, такого не случалось.
(...)
Как правило, присутствовавшие фронтовые командиры были молчаливыми слушателями общей дискуссии. (...) После, согласно обстоятельствам, такие командующие привычно делали специальный доклад Гитлеру об обстановке в районах своей ответственности. Была также возможность, мне кажется уже упоминавшаяся Кессельрингом, обсудить эти вопросы лично и предложить свое мнение. (…)
Латернзер: Каким было отношение Гитлера к генеральному штабу армии?
Кейтель: Не очень хорошим. Можно сказать, что он имел предубеждение против генерального штаба и думал, что генеральный штаб высокомерный."
