Выполнила перевод студентка 4 курса Института переводоведения, русистики и многоязычия Пятигорского государственного университета Милена Арутюнян. Студентка об опыте перевода: "Хотелось стать частью данного масштабного проекта. Такая работа возлагает большую ответственность"
Данный перевод создан в рамках студенческого волонтерского проекта и может содержать ряд неточностей в передаче юридических терминов, названиях организаций и документов. Включение в текст устоявшихся и принятых в историографии терминов, приведение его к академической версии — задача дальнейшей научной редактуры перевода, которая может быть предпринята при подготовке специализированного научного издания.
Д-р СЕРВАЦИУС: Не было ли опасности, что летчики приземлятся с целью шпионажа, и не относятся ли слова «сделать их безвредными» к этому типу парашютистов?
КАУФМАНН: Во время воздушной войны с самолетов сбрасывались с парашютами самые разные люди - летчики, люди, терпящие бедствие, диверсионные подразделения, агенты в гражданской одежде и так далее. В тексте четко не указано к какой из этих групп относятся эти слова.
Д-р СЕРВАЦИУС: Я хотел бы обратить ваше внимание на Номер 2, в котором говорится: «Летчики должны быть немедленно арестованы и, прежде всего, необходимо предотвратить перезапуск или уничтожение самолета», а номер 4 гласит: «Вражеские парашютисты аналогично должны быть арестованы и обезврежены». Разве использование термина «аналогично» не показывает, что приказ касается в первую очередь только ареста летчиков?
КАУФМАН: Я повторяюсь, что в военной ситуации 1940 года в моем понимании термин «unschadlich» означал исключительно их разоружение, но ни в коем случае не жестокое обращение или убийство.
Д-р СЕРВАЦИУС: У меня больше нет вопросов к свидетелю.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Свидетель, платила ли Партия зарплату этим политическим лидерам?
КАУФМАН: Нет. По моей оценке, чиновникам платили очень небольшой процент, менее процента. Большинство из них были почетными чиновниками, которым не платили зарплату.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Это относится ко всем рангам партийных чиновников, не так ли?
КАУФМАН: Нет. Объем работы на высших должностях был слишком велик, чтобы его можно было выполнять в свободное время в почетной должности наряду с собственными служебными обязанностями.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Оплачивался ли труд всех гауляйтеров?
КАУФМАН: После захвата власти, да, если они не занимали государственную должность.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: И сколько им платили?
КАУФМАН: Будучи гауляйтером я никогда не получал зарплату.
До 1928 года я сам зарабатывал себе на жизнь. С 1928 года я был представителем парламента, а с 1933 года рейхскомиссаром. Большинство моих товарищей имели похожие случаи.
ПРЕЗИДЕНТ: Вы имеете в виду, что с 1933 года у большинства из них были государственные должности, за которые платили зарплату?
КАУФМАН: Да.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: А что насчет Крейслейтера?
КАУФМАН: До захвата власти все крейслейтеры были, в принципе, почетными чиновниками, которым не платили зарплату.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: А после?
КАУФМАН: И после в течение ряда лет было так же. Я подсчитал, что большинство из них стали чиновниками и получали зарплату с 1937 или 1938 года и далее. Но и тогда были исключения.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Вы имеете в виду, стали чиновниками?
КАУФМАН: Нет, не чиновниками, а партийными работниками.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: И получали зарплату, я вижу. А что на счет нижних чинов, ортсгруппенлейтер и блоклейтер?
КАУФМАН: Нет, от Крейслейтера и ниже все были почетными чиновниками.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Даже после 1933 года?
КАУФМАН: Да.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: А после 1937 года?
КАУФМАН: Также. Некоторые из наиболее важных сотрудников Крейслейтера получали зарплату, но большинство его сотрудников были почетными должностными лицами. Все, начиная с ортсгруппенлейтеров включительно, были почетными чиновниками, которым не платили зарплату.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Из какого источника им платили, когда им платили?
КАУФМАН: Им платил Рейхсканцлер партии.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: А откуда он получил деньги, чтобы заплатить им?
КАУФМАН: Из взносов членов Движения.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Денежные средства партии хранились отдельно?
КАУФМАН: Финансовое управление Рейхсканцлера было отдельным.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Были ли опубликованы отчеты партии?
КАУФМАН: Нет. Я знаю только то, что иногда на совещаниях с фюрером Рейхсканцлер делал краткий финансовый отчет, но он не публиковался.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Было ли упоминание о денежных средствах партии в государственном бюджете или государственных счетах?
КАУФМАН: Нет. Напротив, у меня сложилось впечатление, что Рейхсказначей распорядился очень значительными средствами из доходов партийного страхования и членских взносов.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Вы вызовете следующего свидетеля, д-р Сервациус?
Д-р. СЕРВАЦИУС: С одобрения Трибунала я вызову свидетеля Крейслейтера Вилли Мейер-Вендеборн.
(Свидетель Мейер-Вендеборн занял позицию.)
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Не могли бы вы назвать своё полное имя?
ВИЛЛИ МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН (Свидетель): Вилли Мейер-Вендеборн.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Повторите клятву после меня: я клянусь Богом - Всемогущим и Всеведущим - что я буду говорить чистую правду - и не буду ничего удерживать.
(Свидетель повторил присягу.)
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Садитесь.
Д-р. СЕРВАЦИУС: Свидетель, когда вы родились?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: 24 июня 1891 года.
Д-Р СЕРВАЦИУС: Вы были крайслейтером в Клоппенбурге, Ольденбурге, и в Гау Везер-Эмс в течение 12 лет, с 1934 по 1945 год; также вы неоднократно временно исполняли обязанности главы соседней Крайс Вехты; до этого времени вы были ортсгруппенлейтером около полутора лет, верно?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Я был в Клоппенбурге 11 лет.
Д-р СЕРВАЦИУС: С 1934 года и до каких пор?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: С 1934 по 1945 год.
Д-р СЕРВАТИУС: Знали ли вы об обстоятельствах в администрации других округов, помимо вашего собственного?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Да; как ортсгруппенляйтер, а позже как крайслейтер, я имел возможность получать информацию, поскольку неоднократно встречался с политическими лидерами и крайслейтером.
Д-р СЕРВАЦИУС: Вам, как крайслейтеру, платили зарплату или вы были почетным должностным лицом?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: В течение первой половины срока исполнения полномочий я был почетным должностным лицом; позже я получал зарплату.
Д-р СЕРВАЦИУС: Кто еще из политических лидеров в Крайслейтунге получали зарплату?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: исполнительный директор Крайса, директор по пропаганде, директор по обучению и глава финансового отдела.
Доктор СЕРВАЦИУС: Давали ли политические лидеры в Крайсе, которым платили зарплату, специальные секретные инструкции?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Нет, никогда.
Д-р СЕРВАЦИУС: Они имели лучшее представление об условиях?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Они видели и слышали больше, чем другие.
Д-р СЕРВАЦИУС: Из каких лиц состоял Крайслейтунг?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Во-первых, главные или руководящие должности; в них входили организация, пропаганда, обучение и персонал. Во-вторых, социальные и технические должности, такие как крестьянский лидер Крайса, Обманн из DAF (Немецкий трудовой фронт), глава NSV, руководитель управления по вопросам образования и руководитель управления по делам государственных служащих.
Д-р СЕРВАЦИУС: Стали ли члены Крайслейтунга при назначении членами Корпуса политических лидеров?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Назначения в качестве члена Корпуса политических лидеров не существовало. Когда член партии назначался на должность, он становился Политическим лидером.
Д-р СЕРВАЦИУС: Знаете ли вы о приказе Гесса, запрещающем использование обозначения «политическая организация» или «Корпус политических лидеров»?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Обозначение «политическая организация» было запрещено тогдашним заместителем фюрера.
Доктор СЕРВАЦИУС: Как Крайслейтер, вы проводили конференции в Крайслейтунге. Кто принимал участие в этих конференциях?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Было два вида конференций: одна из них проводилась в узком кругу сотрудников Крайса, а вторая в более широком кругу, в которой принимали участие представители штатов и общин и другие лица, желающие обсудить особые вопросы.
Д-р СЕРВАЦИУС: Были ли темы конференций чисто экономическими или политические вопросы также обсуждались?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Обсуждались в первую очередь социальные вопросы, затрагивающие жителей Крайса. В конце конференций я обычно давал краткий отчет о событиях, произошедших за последние несколько недель.
Д-р СЕРВАЦИУС: Разве там не обсуждались важнейшие политические вопросы и не были изданы инструкции, которые могли бы касаться устранения препятствий на пути ведения агрессивной войны, например инструкции по еврейскому вопросу, церковному вопросу, профсоюзному вопросу и аресту политических оппонентов?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Мне не нужно было давать специальных инструкций. Нам было строго запрещено проводить собственную политику. Мы никогда ничего не слышали о подготовке к войне. Когда нужно было принимать какие-либо меры против политических оппонентов, этим занималось правительство.
Д-р СЕРВАЦИУС: Какие инструкции были даны по еврейскому вопросу и какова была их цель?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Что касается еврейского вопроса, который не имел большого значения в нашем Крайсе, мы были озабочены в первую очередь его основной целью, а именно уменьшением еврейского влияния до процента евреев, соответствующего их общей численности в Германии.
Д-р СЕРВАЦИУС: Какие указания по церковному вопросу вы давали в качестве крайслейтера и какова была их цель?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Борьба с церквями была запрещена в принципе. Не было необходимости давать какие-либо указания на этот счет, поскольку все мои люди были католиками и оставались членами Церкви.
Д-р СЕРВАЦИУС: А как насчет антиеврейских акций 9 и 10 ноября 1938 года? Какие инструкции были даны в то время?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Я не получил никаких инструкций, и оказался перед свершившимся фактом. По соглашению с ландратом я немедленно освободил арестованных евреев. Впоследствии я получил строгие инструкции от моего гауляйтера, ни в коем случае не позволять политическим лидерам или членам партии принимать участие в этих делах. Это все, что произошло в нашем районе.
Д-р СЕРВАТИУС: Какие инструкции были даны по вопросу о профсоюзах и какова была их цель?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Меры принятые рейхсляйтером доктором Робертом Лея 1 или 2 мая были для нас полной неожиданностью. Мы сами, как политические лидеры, не имели к ним никакого отношения, и никаких инструкций не давалось.
Д-р СЕРВАЦИУС: Какие инструкции вы, как Крайслейтер, давали в отношении политических оппонентов?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Обращение с политическими оппонентами было в первую очередь задачей властей. Если я подозревал кого-то в том, что он был противником, я всегда пользовался возможностью поговорить с ним, и в результате не было необходимости принимать другие меры.
Д-р СЕРВАЦИУС: Не было ли тесной связи между Государственной полицией и крайслейтунгом, что на практике крайслейтер мог в любой момент отдать приказ об аресте политических оппонентов?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Это было бы хорошо. Когда я неоднократно предлагал это гауляйтеру, в то время Карлу Роверу, мне сказали, что это были меры, принятые правительством, которые не касались нас как политических лидеров.
ДОКТОР СЕРВАЦИУС: Свидетель, вы меня неправильно поняли. Мой вопрос состоял в том, позволяли ли ваши тесные связи с полицией штата отдавать приказы об арестах?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Нет, я не мог издавать приказы об арестах. У меня не было тесных связей с полицией штата, и у меня никогда не было случая или возможности кого - либо арестовать.
Д-р СЕРВАЦИУС: Разве картотека оппонентов не велась по приказу вышестоящих партийных органов?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Мы никогда не вели такой картотеки, ни в Крайсе, ни в Ортсгруппе.
Д-р СЕРВАЦИУС: А Гестапо вело такую картотеку, и помогали ли вы в ее хранении?
МЕЙЕР-ВЕНДЕБОРН: Я не могу вам сказать. Мне никогда об этом не говорили; я не знаю. В любом случае, я не помогал его сохранить.
DR. SERVATIUS: Was there not a danger that airmen would land for espionage purposes and do not the words "to make them harmless" refer to this type of parachutist?
KAUFMANN: In air war all sorts of people parachuted from planes-fliers in distress, sabotage units, agents in civilian clothes, and so on. To which of those groups these words refer, is not clearly indicated in the text.
DR. SERVATIUS: May I call your attention to Number 2 which says, "Fliers are to be arrested immediately and, before all, restarting or destruction of the plane is to be prevented," and Number 4 says, "Enemy parachutists are likewise to be arrested and made harmless." Does not the use of the term "likewise" show that the order is concerned primarily only with the arrest of the airmen?
KAUFMANN: I repeat that in the war situation of 1940 I understood the term "unschadlich" to mean solely to disarm them, but in no case to maltreat or to kill them.
DR. SERVATIUS: I have no further questions to put to the witness.
THE PRESIDENT: Witness, were these Political Leaders paid- paid salaries by the Party?
KAUFMANN: No. A very small percentage, less than percent, were, in my estimate, paid officials. The majority of them were honorary, unpaid officials.
THE PRESIDENT: That applies to all the ranks of the Party officials, does it?
KAUFMANN: No. The amount of work involved in the higher positions was too great to be discharged in one's spare time in an honorary capacity along with one's own professional duties.
THE PRESIDENT: Were all the Gauleiter paid?
KAUFMANN: After the seizure of power, yes; if they did not hold a State office.
THE PRESIDENT: And what were they paid-how much?
KAUFMANN: I myself never received a salary as a Gauleiter.
Up to-1928 I earned my own livelihood. From 1928 on, I was a parliamentary delegate, and from 1933 I was a Reich Governor. The cases of most of my comrades were similar.
THE PRESIDENT: You mean from 1933 on most of them had State offices which carried salaries?
KAUFMANN: Yes.
THE PRESIDENT: And what about the Kreisleiter?
KAUFMANN: Up to the seizure of power, all Kreisleiter were, on principle, honorary and unpaid officials.
THE PRESIDENT: And after?
KAUFMANN: And later also for a number of years. I estimate that the majority of them became officials and received salaries from 1937 or 1938 onwards. But even then there were exceptions.
THE PRESIDENT: Became State officials you mean?
KAUFMANN: No, not State officials-Party employees.
THE PRESIDENT: And received salaries; I see. And the lower ranks, the Ortsgruppenleiter and the Blockleiter?
KAUFMANN: No; from Kreisleiter down, all were honorary officials.
THE PRESIDENT: Even after 1933?
KAUFMANN: Yes.
THE PRESIDENT: And after 1937?
KAUFMANN: Also. Some of the most important members of the staff of the Kreisleiter were paid, but the majority of his staff were honorary officials. From Ortsgruppenleiter down, including Ortsgruppenleiter, all were honorary and unpaid officials.
THE PRESIDENT: From what source were they paid when they were paid?
KAUFMANN: By the Reich Treasurer of the Party.
THE PRESIDENT: And from what source did he get the money to pay them? KAUFMANN: From the contributions of members of the Movement.
THE PRESIDENT: The funds of the Party were kept separate, were they?
KAUFMANN: The Reich Treasurer's financial administration was completely separate.
THE PRESIDENT: Were the accounts of the Party published?
KAUFMANN: No. I know only that occasionally at conferences with the Fuhrer the Reich Treasurer made a brief financial report, but that was not published.
THE PRESIDENT: Was there any reference to Party funds in the State budget or the State accounts?
KAUFMANN: No. On the contrary, I had the impression that the Reich Treasurer disposed of very extensive funds from the revenues of the Party insurance, and from the dues of members.
THE PRESIDENT: Will you call your next witness, Dr. Servatius?
DR. SERVATIUS: With the approval of the Tribunal, I shall call the witness Kreisleiter Willi Meyer-Wendeborn.
[The witness Meyer-Wendeborn took the stand.]
THE PRESIDENT: Will you state your full name?
WILLY MEYER-WENDEBORN (Witness): Willi Meyer-Wendeborn.
THE PRESIDENT: Will you repeat this oath after me: I swear by God-the Almighty and Omniscient-that I will speak the pure truth-and will withhold and add nothing.
[The witness repeated the oath.]
THE PRESIDENT: Sit down.
DR. SERVATIUS: Witness, when were you born?
MEYER-WENDEBORN: 24 June 1891.
DR. SERVATIUS: You were a Kreisleiter in Cloppenburg, Oldenburg, in Gau Weser-Ems for 12 years, from 1934-1945; on repeated occasions you acted temporarily as head of the neighboring Kreis Vechta; before that time you were an Ortsgruppenleiter for about a year and a half; is that correct?
MEYER-WENDEBORN: I was in Cloppenburg for 11 years.
DR. SERVATIUS: That was from 1934 until when?
MEYER-WENDEBORN: From 1934 to 1945.
DR. SERVATIUS: Did you have knowledge of conditions in the administration of other districts beyond your own?
MEYER-WENDEBORN: Yes; as Ortsgruppenleiter, and later as Kreisleiter, I was in a position to gain information, since I repeatedly met the political leaders and the Kreisleiter.
DR. SERVATIUS: Were you, as Kreisleiter, paid a salary or were you an honorary official?
MEYER-WENDEBORN: During the first half of my term of office I was an honorary official; later I received a salary.
DR. SERVATIUS: What other political leaders in the Kreisleitung received a salary?
MEYER-WENDEBORN: The Kreis executive, the propaganda director, the training director, and the head of the financial. department.
DR. SERVATIUS: Did the paid political leaders in the Kreis special secret instructions?
MEYER-WENDEBORN: No, never.
DR. SERVATIUS: Did they have better insight into conditions?
MEYER-WENDEBORN: They saw and heard more than the others.
DR. SERVATIUS: Of what persons did the Kreisleitung consist?
MEYER-WENDEBORN: Firstly, the main or leadership offices; these were organization, propaganda, training, and personnel. Secondly, the social and technical offices, such as the Kreis peasant leader, the Obmann of the DAF (German Labor Front), the head of the NSV, the head of the office for educators, and the head of the office for civil servants.
DR. SERVATIUS: Did the members of the Kreisleitung when appointed become members of the Corps of Political Leaders?
MEYER-WENDEBORN: An appointment as a member of the Corps of Political Leaders did not exist. When a Party member was appointed to' an office, he became a Political Leader.
DR. SERVATIUS: Do you know of an order of Hess forbidding the use of the designation "political organization" or "Corps of Political Leaders"?
MEYER-WENDEBORN: The designation "political organization" was forbidden by the then Deputy of the Fuhrer.
DR. SERVATIUS: As Kreisleiter, you held conferences in the Kreisleitung. Who took part in these conferences?
MEYER-WENDEBORN: There were two kinds of conferences: One, among a narrow circle, the Kreis staff, and the second, among a larger circle, in which State and community representatives and others who wished to bring up special matters took part.
DR. SERVATIUS: Were the subjects of the conferences purely economic, or were political questions also discussed?
MEYER-WENDEBORN: Primarily social questions affecting the inhabitants of the Kreis were discussed. At the end of the conferences I usually gave a brief account of events in the past few weeks.
DR. SERVATIUS: Were not critical political questions discussed and instructions issued which might have had a reference to the removal of obstacles in the way of waging a war of aggression, for example, instructions on the Jewish question, the Church question, the trade union question, and the arrest of political opponents?
MEYER-WENDEBORN: I did not have to give special instructions. We were strictly forbidden to carry on our own policies. We never heard anything about preparations for war. When any measures had to be taken against political opponents, it was the affair of the State.
DR. SERVATIUS: What instructions were given on the Jewish question and what was their aim?
MEYER-WENDEBORN: With regard to the Jewish question, which di8 not have great significance in our rural Kreis, we were concerned primarily with the basic objective, namely, the reduction of Jewish influence to a percentage of Jews corresponding to their total strength in Germany.
DR. SERVATIUS: What directions on the Church question did you issue in your capacity as Kreisleiter, and what was their aim?
MEYER-WENDEBORN: The fight against the churches was forbidden on principle. There was no need to give any instructions on that subject, for my men were all Catholic and had remained members of the Church.
DR. SERVATIUS: What about the anti-Jewish actions on 9 and 10 November 1938? What instructions were given at that time?
MEYER-WENDEBORN: I received. no instructions, and was faced with the accomplished fact. In agreement with the Landrat I immediately freed Jews who had been arrested, and subsequently
I received strict instructions from my Gauleiter not to allow Political Leaders or Party members to take part in these things in any way. That is all that happened in our district.
DR. SERVATIUS: What instructions were given on the question of the trade unions, and what was their aim?
MEYER-WENDEBORN: The measures of Reichsleiter Dr. Robert Ley on 1 or 2 May were a complete surprise to us. We ourselves, as Political Leaders, had nothing to do with them and no instructions were issued.
DR. SERVATIUS: What instructions did you as Kreisleiter give with regard to political opponents?
MEYER-WENDEBORN: The treatment of political opponents was primarily the task of the State authorities. If I suspected anyone of being an opponent, I always took the opportunity of having a discussion with him, and as a result it was not necessary to take more than a few measures.
DR. SERVATIUS: Was there not, in fact, such a close relationship between the State Police and the Kreisleitung that, in practice, the Kreisleiter could at any the arbitrarily order the arrest of political opponents?
MEYER-WENDEBORN: That would have been a good thing. When I repeatedly suggested that to the Gauleiter, at the time Karl Roever, I was told that these were measures of the State which did not concern us as Political Leaders.
DR. SERVATIUS: Witness, you misunderstood me. My question was, did your close connections with the State Police enable you to order arrests?
MEYER-WENDEBORN: No, I could not order arrests. I had no close connections with the State Police, and I never had occasion or opportunity to have anybody arrested.
DR. SERVATIUS: Was not a card index of opponents kept on orders of the superior Party offices?
MEYER-WENDEBORN: We never kept such a card index, either in the Kreis or in Ortsgruppe. DR. SERVATIUS: Did the Gestapo keep such a card index, and did you assist in keeping it?
MEYER-WENDEBORN: I cannot tell you. I was never told about it; I do not know. In any case, I certainly did not assist in keeping it.
