Выполнила перевод студентка 4 курса Института переводоведения, русистики и многоязычия Пятигорского государственного университета Милена Арутюнян. Студентка об опыте перевода: "Хотелось стать частью данного масштабного проекта. Такая работа возлагает большую ответственность"
Данный перевод создан в рамках студенческого волонтерского проекта и может содержать ряд неточностей в передаче юридических терминов, названиях организаций и документов. Включение в текст устоявшихся и принятых в историографии терминов, приведение его к академической версии — задача дальнейшей научной редактуры перевода, которая может быть предпринята при подготовке специализированного научного издания.
М. Моннерей: Этот документ был составлен в Вашем отделе?
Хоффманн: Судя по его внешнему виду, могу предположить, что да.
М. Моннерей: Является ли точным тот факт, что Ваш отдел давал инструкции и разъяснения по этой директиве?
Хоффманн: Да. Это достаточно очевидно и никогда не обсуждалось.
М. Моннерей: Этим утром вы сказали нам, что государство и государственное руководство не действовали согласно концепции Полиции?
Хоффманн: Во многих случаях не в соответствии с нашими полномочиями; это верно.
М. Моннерей: Считаете ли Вы, что вопрос, затронутый в директиве "Ночь и туман", соответствует концепции Полиции?
Хоффманн: Нет.
М. Моннерей: То есть это говорит о том, что эта директива против концепции Полиции?
Хоффманн: Да. Я уже указывал на то, что данная директива была издана без какой-либо инициативы со стороны Полиции, а в моих показаниях по поводу нашей первоначальной концепции и противостояния военных организаций я заявил, что данная директива ей не соответствует. Тем не менее, если же директива приводилась в действие высшим государственным руководством, тогда Полиция, конечно, была вынуждена действовать согласно данным установкам и могла только попытаться следовать своим принципам в рамках данной директивы.
М. Моннерей: Другими словами, одобряло ли Гестапо применение этих мер или нет, оно содействовало в их осуществлении.
Хоффманн: Да, безусловно.
М. Моннерей: Было ли у Гестапо право проводить казни?
Хоффманн: Нет. Тем не менее, я слышал, что в одном из секторов, который не находился под моей юрисдикцией, постановления такого рода действительно существовали.
М. Моннерей: Какое это было управление?
Хоффманн: Насколько я знаю, подразделение по польскому вопросу.
М. Моннерей: Получал ли Ваш отдел, IV D, какую-либо информацию о праве Гестапо на проведение казней?
Хоффманн: Я не могу вспомнить, получали ли мы директивы такого рода.
М. Моннерей: Позвольте мне продемонстрировать Вам Документ 1715-PS, который станет Вещественным доказательством RF-1539.
[Документ был представлен свидетелю.]
Этот документ был подписан Кальтенбруннером и разослан во все отделения Гестапо с целью их информирования, в том числе и в ваш отдел, IV D.
Хоффманн: Позвольте мне привлечь Ваше внимание к тому факту, что мое ведомство D 4 - Дора 4 - было группировкой, сосредоточенной во всех оккупированных странах. Данный документ адресован Группенляйтеру IV D, а не Отделу 4 - Дора 4. Таким образом, данный документ не был отправлен в мой отдел. Документ не был отправлен в мой отдел, поскольку в западном секторе казни не проводились.
М. Моннерей: Но документы соответствуют действительности. Гестапо могло проводить казни.
Хоффманн: Из сведений, которыми я располагаю, я не могу дать никаких дальнейших пояснений о том, как данная проблема решалась на практике.
М. Моннерей: Вы были знакомы с Эйхманом?
Хоффманн: По долгу службы мне известно, что Эйхман возглавлял Еврейский отдел в Главном управлении имперской безопасности.
М. Моннерей: Ваш отдел не получал какой-либо информации об антиеврейских действиях на оккупированных территориях, не так ли?
Хоффманн: Мой отдел получал ежемесячные рапорты от командующих оккупированными территорями. В этих рапортах, например, говорилось о депортации евреев и, как я уже объяснял, я впервые узнал о депортациях евреев из этих рапортов, а когда я обратился к Эйхману по данному вопросу и спросил, почему в отдел не сообщили заранее о данных фактах, он сослался на то, что действовал исключительно исходя из приказов начальства.
М. Моннерей: У Эйхмана были заместители на оккупированных территориях?
Хоффманн: Мне известно, что у него были специальные представители среди многочисленных БДС командующих.
М. Моннерей: Было ли у этих представителей право давать приказы подразделениям Гестапо?
Хоффманн: Исходя из имеющихся у меня сведений, я не могу дать какой-либо информации о точных полномочиях данных представителей Эйхмана. Теоретически, Эйхман относился к подразделению Гестапо.
М. Моннерей: К Отделу IV, не так ли?
Хоффманн: Теоретически, он был прикреплен к Отделу IV, но он очень активно занимался своей самостоятельной деятельностью, и я так же подчеркнул, что, возможно, причиной этому тот факт, что он пришел не из Полиции.
М. Моннерей: Вам регулярно поступали сведения от представителей Эйхмана на различных оккупированных территориях?
Хоффманн: Только из ежемесячных рапортов командующих.
М. Моннерей: И в этих рапортах, к примеру, говорилось о числе депортированных?
Хоффманн: Да.
М. Моннерей: Сотрудничали ли Гестапо и Зипо в этих депортациях на оккупированных территориях?
Хоффманн: Насколько я знаю, да.
М. Моннерей: Каковы были функции II Управления РСХА?
Хоффманн: II Управление Главного управления имперской безопасности занималось решением административных и экономических вопросов, а также, думаю, начиная с 1944 года, вопросами паспортов и заключением иностранцев и, полагаю, правосудием.
М. Моннерей: Сотрудники данного управления были в основном чиновниками из исполнительной или административной ветвей Полиции? Хоффманн: II Управление в основном состояло из административных должностных лиц и юристов.
М. Моннерей: Согласно Вам, данное управление было мало осведомлено о том, что происходило в исполнительной ветви?
Хоффманн: Да, потому как они, естественно, занимались вопросами законодательства и администрирования.
М. Моннерей: Вам известно о функциях Управления II D?
Хоффманн: Если я не ошибаюсь, это были вопросы юрисдикции.
М. Моннерей: Позвольте мне продемонстрировать Вам Документ, который уже был представлен как Документ 501-PS, Вещественное доказательство USA-288.
[Документ был представлен свидетелю.]
Согласно данному документу, душегубки использовались с тем, чтобы истребить население восточных территорий, особенно еврейское, и функционировали благодаря II Управлению, которое, согласно данному документу, было прекрасно осведомлено об истреблении. Вы все еще утверждаете, что никакой связи между административным и исполнительным отделениями не существовало?
Хоффманн: Насколько я могу видеть из данного документа, II Управление имело дело с техническим подразделением, которое занималось моторными транспортными средствами и, насколько позволяет предположить содержание, это, очевидно, рапорт автопарка центрального управления по ремонту моторных транспортных средств в Берлине.
М. Моннерей: Вы подтверждаете, что этот документ говорит об определенных специализированных транспортных средствах, использовавшихся с целью истребления?
Хоффманн: Насколько я могу видеть, бегло просмотрев документ, исходя из его содержания, можно сделать такой вывод.
М. Моннерей: Доктор Хоффманн, последний вопрос...
Председатель: М. Моннерей, я считаю, что документ говорит сам за себя.
М. Моннерей: Да, сэр.
[Поворачиваясь к свидетелю.] Часто ли у Вас создавалось впечатление, что за время Вашей деятельности в Гестапо государственное руководство требовало от Вас проведения операций, которые противоречили Вашим представлениям об обязанностях Полиции?
Хоффманн: По определенным вопросам за время моей деятельности как в Берлине, так и позднее в Дании, у меня возникало ощущение, что некоторые обязанности, возложенные на нас, были противоположными нашим полномочиям полицейских; в этой связи необходимо подчеркнуть, что я мог бы судить о данном вопросе только с точки зрения сотрудника Полиции. Я мог бы определить свое отношение к происходившему, основываясь исключительно на своих профессиональных знаниях, и я не знаю, что являлось причиной, заставившей руководство принимать те решения, которые они потом направляли нам.
М. Моннерей: Не считаете ли Вы преступным, например, приказ в отношении определенных категорий советских заключенных?
Хоффманн: Я должен честно сказать, что был абсолютно не в состоянии понять подобный приказ, в частности потому как он никоим образом не обусловлен целями Полиции.
М. Моннерей: Но, тем не менее, Гестапо само отдало себя в распоряжение для проведения казней согласно данным приказам, не так ли?
Хоффманн: Основываясь на моих сведениях, я не могу ответить на данный вопрос.
М. Моннерей: Не имею дальнейших вопросов.
Доктор Меркель: Всего несколько вопросов, господин Председатель.
[Поворачиваясь к свидетелю.] Действовали ли работники Гестапо, присоединенные к СС согласно приказу о слиянии, в соответствии с приказами СС или СД и выполняли ли они их обязанности?
Хоффманн: Нет. Регистрация в СС являлась лишь теоретической, и после моего формального присоединения к СС в 1939 году я не служил ни СС, ни СД.
Доктор Меркель: В случаях предупредительных заключений, проводимых РСХА, определялся ли заранее концентрационный лагерь, в который должны были доставить заключенного?
Хоффманн: Кажется, я помню, что да, но не могу ответить точно.
Доктор Меркель: Кто проводил аресты тех людей, по которым издавался приказ о предупредительном заключении, в случае если эти люди все еще были на свободе?
Хоффманн: Или сотрудники Гестапо, или, что также возможно, силы полиции и местные полицейские власти.
Доктор Меркель: Кто сопровождал железнодорожные составы с заключенными, направляющимися в концентрационные лагеря?
Хоффманн: Насколько я помню, такие транспортировки проводились Главным управлением Полиции в специальных вагонах для транспортировки заключенных, циркулировавших по всему Рейху согласно штатному расписанию.
Доктор Меркель: Знали ли Вы и Ваш отдел что-либо о реальных условиях, существовавших в концентрационных лагерях?
Хоффманн: Нет.
Председатель: Что вы подразумеваеете под "штатными расписаниями"? Вы подразумеваете специальный транспорт или обычные поезда?
Хоффманн: Это были отдельные вагоны для заключенных, которые использовало Главное управление Полиции для перемещений между отдельными тюрьмами и которые также перевозили и обычных преступников. Эти вагоны состыковывались с обыкновенным экспрессом и пассажирскими поездами, и в этих поездах и транспортировали заключенных. Специального транспорта не было.
Доктор Меркель: Были ли концентрационные лагеря под управлением Гестапо?
Хоффманн: Нет. Концентрационные лагеря управлялись инспектором концентрационных лагерей в Ораниенбурге и, насколько я знаю, данная инспекция подчинялась Главному административно-хозяйственному управлению СС.
Доктор Меркель: Тот самый документ, который только что представила сторона обвинения, 2521-PS, также говорит о данном факте, так как обратный адрес принадлежит Главному административно-хозяйственному управлению СС в Ораниенбурге и оно адресовано всем комендантам концентрационных лагерей, не так ли?
Хоффманн: Да.
Доктор Меркель: Вы знали об уничтожении евреев в Аушвице?
Хоффманн: Нет. Я услышал об этих вещах только после капитуляции.
Доктор Меркель: Вы знали, что деятельность Эйхмана была напрямую связана с физическим уничтожением евреев в Аушвице?
Хоффманн: За то время, пока я был в отделе и до капитуляции, я ничего не слышал о явлениях такого рода.
M. MONNERAY: Is it a document that was drawn up in your office?
HOFFMANN: From its appearance, I must assume so.
M. MONNERAY: So it is certain that your office gave instructions and explanations about this decree?
HOFFMANN: Yes. That is quite clear and that was never disputed.
M. MONNERAY: You told us this morning that the State and the State leadership did not act according to the ideas of the Police?
HOFFMANN: In many cases not according to our judgment; that is correct.
M. MONNERAY: Do you consider that the subject matter of the Night and Fog Decree conforms to Police conceptions?
HOFFMANN: No.
M.MONNERAY: That is to say you think that this decree is contrary to Police conceptions?
HOFFMANN: Yes. I have stated that this decree was given out without any suggestion by the Police, and in my statements concerning our conception of the origin and the combating of the military organizations, I declared that this decree does not conform to it. If, however, this decree was issued by the supreme State leadership, then, of course, the Police had to act according to these principles and could only try to put through its own views within the framework of this decree.
M. MONNERAY: In other words, whether the Gestapo approved of the measures taken or not, they co-operated in carrying them out.
HOFFMANN: Yes, indeed.
M. MONNERAY: Had the Gestapo the right to carry out executions?
HOFFMANN: No. However, I did hear that in one sector, which did not come under my jurisdiction, regulations of that sort did exist.
M. MONNERAY: What department was that?
HOFFMANN: As far as I know, the branch dealing with Polish questions.
M. MONNERAY: Did your office, IV D, receive any information on the right of the Gestapo to carry out executions?
HOFFMANN: I cannot remember whether we received decrees of that sort.
M. MONNERAY: I should like to show you Document 1715-PS, which will become Exhibit RF-1539.
[The document was submitted to the witness.]
It is a document signed by Kaltenbrunner and which was sent to all the offices of the Gestapo for their information and to your office, IV D.
HOFFMANN: I should like to call your attention to the fact that my department, D 4-Dora 4-was the group in which all occupied countries were comprised. This document is addressed to the Gruppenleiter IV D, not to Department 4-Dora 4. This document, therefore, was not sent to my department. Since no executions were carried out in the western sector, the document was not sent to my department.
M. MONNERAY: But the documents correspond to the reality. The Gestapo could carry out executions.
HOFFMANN: From my own knowledge, I cannot give you any further details about the handling of this problem in practice.
M. MONNERAY: Were you acquainted with Eichmann?
HOFFMANN: From my activity, I know that Eichmann was in charge of the Jewish branch in the Reich Security Main Office.
M. MONNERAY: Your office received no information about anti-jewish activities in occupied territories, did it?
HOFFMANN: My office received the monthly reports from the commanders in the occupied territories. In these reports, for example, the deportation of Jews was reported on and I have already explained that I learned the fact of the Jewish deportations for the first time from these reports, and that when I approached Eichmann on this matter and asked why these facts were not previously made known to the department, he refused, saying that he acted only on the basis of superior orders.
M. MONNERAY: Did Eichmann have deputies in the occupied territories?
HOFFMANN: I know that he had his special deputies with the various BDS commanders.
M. MONNERAY: Did these deputies have the right to give orders to the Gestapo offices?
HOFFMANN: I cannot give you any information from my own knowledge about the exact position of these deputies of Eichmann's. Eichmann was theoretically a part of the Gestapo office.
M. MONNERAY: A part of Department IV, was he not?
HOFFMANN: Theoretically he was attached to Department IV, but he conducted a very intense activity of his own and I also emphasized that this may be traced back largely to the fact that he did not come from the Police.
M. MONNERAY: Were you kept constantly posted on Eichmann's deputies in the various occupied territories?
HOFFMANN: Only from the monthly reports of the commanders.
M. MONNERAY: And these reports told you, for instance, the number of deportations?
HOFFMANN: Yes.
M. MONNERAY: Did the Gestapo and the Sipo in the occupied territories collaborate in these deportations?
HOFFMANN: As far as I know, yes.
M. MONNERAY: What were the functions of Department II of the RSHA?
HOFFMANN: Department II of the Reich Security Main Office dealt with administrative and economic questions as well as-from the beginning until, I believe, 1944-with questions of passports and the interning of foreigners, and I believe with the judiciary.
M.MONNERAY: Were the employees of this office chiefly officials from the executive or administrative branch of the Police? HOFFMANN: Amt I1 consisted mainly of administrative officials and lawyers.
M. MONNERAY: According to you, this office was very poorly informed as to what happened in the executive branch?
HOFFMANN: Yes, because essentially they dealt with legal and administrative questions.
M. MONNERAY: Do you know what were the functions of Department II D?
HOFFMANN: If I am not mistaken, it was questions of jurisdiction.
M. MONNERAY: I should like to show you a document which has already been submitted as Document 501-PS, Exhibit USA-288.
[The document was submitted to the witness.]
According to this document, the gas vans which were intended to exterminate the population in the Eastern territories, especially Jews, were supplied by this Department II, which according to this document was perfectly aware of the extermination. Do you still maintain that there was no connection between the administrative and the executive offices?
HOFFMANN: As far as I can see from the document, Department II D concerned the-concerned the technical section which dealt with motor vehicles, and as far as the contents are concerned, it deals with special motor vehicles, and it is obviously a report of a motor pool to the central office for the handling of motor vehicles, in Berlin.
M. MONNERAY: You admit that this is a document which speaks of certain special vehicles intended for extermination?
HOFFMANN: So far as I can see from running over the document rapidly, you could draw that conclusion from the contents.
M. MONNERAY: Dr. Hoffmann, one last question. . .
THE PRESIDENT: M. Monneray, I think the document speaks for itself.
M. MONNERAY: Yes, Sir.
[Turning to the witness.] Did you often have the impression in the course of your activity in the Gestapo that the State leadership was asking you to carry out tasks which were contrary to what you would call Police duties?
HOFFMANN: In connection with certain questions during my activity in Berlin, as well as also later in Denmark, I had the feeling that certain duties were assigned to us which were contrary to our judgment as policemen; but in this respect, I must remark that I could only judge these questions from the point of view of a Police official. I could define my attitude to things only on the basis of my professional knowledge, and I did not know what had caused the leadership to make the decisions which they transmitted to us.
M. MONNERAY: You did not consider as criminal, for example, the order concerning certain categories of Soviet prisoners?
HOFFMANN: I must honestly say that I was absolutely unable to understand such an order, particularly since it could not be explained at all by Police reasons.
M. MONNERAY: But nevertheless, the Gestapo lent itself to the execution of these orders, did it not?
HOFFMANN: I cannot tell you that from my own knowledge.
M. MONNERAY: I have no further questions.
DR. MERKEL: Just a few questions, Mr. President.
[Turning to the witness.] Did the members of the Gestapo who had been assimilated into the SS by the assimilation decree come under the orders of the SS or the SD and did they perform their duties there?
HOFFMANN: No. The registration in the SS was merely a theoretical measure, and after my formal entry into the SS in the year 1939 I did not perform any service with either the SS or the SD.
DR. MERKEL: In the order of protective arrest issued by the RSHA was the concentration camp to which the prisoner was to be delivered already designated?
HOFFMANN: I think I remember that it was, but I cannot tell you exactly.
DR. MERKEL: Who carried out the arrests of those people against whom an order of protective arrest had been issued, in case these people were still at liberty?
HOFFMANN: Either the officials of the Gestapo directly, or possibly also the constabulary and the local Police authorities.
DR. MERKEL: Who escorted the trainloads of prisoners to the concentration camps?
HOFFMANN: As far as I remember, this transportation was handled by the general Police administration in regular prisoner transport cars which traversed the entire Reich area according to a regular schedule.
DR. MERKEL: Did you or your office know anything about the true conditions existing in the concentration camps?
HOFFMANN: No.
THE PRESIDENT: What do you mean by "regular schedules"? Do you mean special transports or do you mean ordinary trains?
HOFFMANN: They were special cars for prisoners which were used by the general Police administration between the individual prisons and which also carried ordinary prisoners. These cars were attached to the regular express and passenger trains, and in these trains, the prisoners were transported. There were no special transports.
DR. MERKEL: Were the concentration camps under the Gestapo?
HOFFMANN: No. Concentration camps were under the inspector of concentration camps at Oranienburg and, as far as I know, this inspectorate was under the SS Economic and Administrative Main Office.
DR. MERKEL: The very document just submitted by the Prosecution, 2521-PS, also speaks for this fact, does it not, since the return address is the SS Economic and Administrative Main Office at Oranienburg and it is addressed to the camp commanders of all the concentration camps?
HOFFMANN: Yes.
DR. MERKEL: Did you know about the annihilation of Jews at Auschwitz?
HOFFMANN: No. I only heard about these things after the surrender.
DR. MERKEL: Did you know that Eichmann's activity was directly connected with the biological extermination of the Jews at Auschwitz?
HOFFMANN: As long as I was in office-and before the surrender, I heard nothing about problems of that kind.
