"О процессе я не рассказывала никому"

"Мы стали военными. Маленькими людьми в большом царстве"

С раннего детства Серафиму учил английскому, немецкому и французскому отец – сотрудник Министерства иностранных дел. Ей еще не исполнилось 15 лет, когда началась война. Из эвакуации в Казахстане она вернулась спустя два года и вскоре поступила в Московский институт международных отношений. На фронт ее забрали прямо из аудитории. В апреле 1944 года Серафима Пономарёва стала переводчиком с немецкого при госпитале штаба Первого Белорусского под командованием маршала Жукова.

- В 1943 году нам разрешили вернуться в Москву, в июне папа сказал мне: "Поступай в наш институт". Это был Институт иностранных языков на Профсоюзной, 9. Дело в том, что иностранные языки – английский и немецкий – я уже знала. На них мы говорили дома с сестрой. Так вот, поступало нас всего семеро – война же… Нас попросили прочитать стихотворение, прочитать текст – так меня приняли. Можно сказать, без экзаменов.

Однажды пришел декан и сказал нам, что на фронте нужны переводчики. Наши войска уже приближались к Берлину, а переводчиков никто не готовил, их просто не было… Отправили на фронт двух человек, в том числе и меня. Мне было 17 лет, но никакого свидетельства о рождении у меня не было. Я родилась в 1926 году, а родившихся в 1927-м, тем более девочек, Сталин приказал не брать на фронт. И тогда моя мама решилась на подлог. Она пошла в ЗАГС и сделала свидетельство о рождении 1927-го года. Но меня все равно забрали. Тогда в Москве формировали центральный госпиталь штаба, сортировочно-эвакуационный. В этот [поезд]-госпиталь нас посадили, и мы поехали на фронт. Добрались до Бреста… Остановиться было негде, Брест разбит, Брестская крепость разрушена… Из Бреста отправились в Польшу.  Проезжали Варшаву. Помню, река Висла была кроваво-красная: только вчера прошли бои за освобождение Варшавы. Шестьсот тысяч наших солдат, не американцев, не французов - шестьсот тысяч наших советских солдат там погибло, а сейчас памятники им выбрасывают… Остановились мы в городе Лодзь, потом добрались до Берлина, там я осталась служить, получила звание лейтенанта. Мы стали военными. Маленькими людьми в этом большом-большом царстве, маленькими винтиками...

Читайте также

День Победы мы праздновали в Берлине. Помню, в ночь перед 9 мая мы стирали гимнастерки, ходить было не в чем. И вот, 9 мая проснулись, пошли к стенам Рейхстага, все шли по улице Унтер-ден-Линден, Карл-Маркс-Штрассе, у Бранденбургских ворот собрались все солдаты, офицеры, бравшие Берлин и выжившие. Жуков нес Знамя Победы. Мы прошли по улицам Берлина и вернулись к Рейхстагу, там на ступенях пела песни русские, советские, военные Лидия Русланова. У меня есть фотография оттуда.

После победы комендантом Берлина назначили Николая Эрастовича Берзарина. Это был человек волевой, бравший Берлин. Работы было много: почистить город, накормить местное население. Дети стояли в очередях за едой. Выдавали гречневую кашу в котелках, хлеб. 16 июня Берзарин погиб во время поездки по городу. Жуков тогда плакал.

Читайте также

Наше общежитие – бывшее училище СС – находилось в районе Карлсхорст, на окраине Берлина. Там и был наш штаб. Совещания проходили ежедневно в 9 утра. Иногда в них участвовал Жуков, иногда кто-то его замещал. Мы получали задания. Прежде чем поехать на Нюрнбергский процесс, нас посылали работать в лагерях, их было восемь.

Я ездила как переводчик, со мной стенографисты. Мы собирали материалы для Нюрнбергского процесса, но тогда еще не знали, что этот процесс будет.

Над материалом работали:

корреспондент Айгюзель Кадир,

оператор Абзал Калиев,

Международное информационное агентство Sputnik Казахстан;

редакторы Ирина Карева и Леся Орлова, проект “Нюрнберг. Начало мира”.