Альфред Розенберг соткан из парадоксов. Он почти не получал серьезных должностей, а на тех, что получил, терпел фиаско. Однажды он чуть не загубил на корню национал-социалистическую партию — но оставался одним из самых близких людей Гитлера. Считал себя конкурентом Геббельса и Риббентропа — но те не воспринимали его всерьез. Прослыл главным идеологом нацизма — но его труды не дочитывали и до середины. Гитлер назначил его “министром по России” — но проигнорировал почти все его проекты. И даже в таких обстоятельствах Розенберг сумел заслужить высшую меру в Нюрнберге.
Немец, русский и… еврей?
В 1918 году на исходе Первой Мировой войны Розенберг попытался вступить в Ревеле в германский добровольческий корпус. Немцы ему отказали, сочтя за русского. Да и был ли он немцем? По матери — возможно. Она была наполовину немкой, наполовину француженкой, уроженкой Петербурга. Отец-обувщик состоял в купеческой гильдии и считался остзейским немцем (впрочем, в царской России всех латышей и эстонцев для простоты именовали “немцами”).
В 1936 году журналист Франц Селл, проштудировав архивы в Латвии и Эстонии, опубликовал расследование, в котором доказывал, что в крови главного наци-философа нет немецкой крови, что он латыш, эстонец, “монгол” (имелось в виду “русский”) и даже немножко еврей. Исследователи относятся к этому заявлению вполне серьезно. Во-первых, дерзкий журналист сразу сгинул. Во-вторых, его изыскания использовал Ватикан, опубликовав их в своей официальной газете “Римский наблюдатель”. А этот институт не падок на дешевые газетные утки.
Товарищ Розенберг
Дело не только в крови. Альфред потерял мать в двухмесячном возрасте, отца — в десятилетнем, и его воспитывали тетушки-русофилки. В родном Ревеле (теперь Таллин) он окончил реальное училище, обучение в котором велось на русском языке. Любимым предметом мальчика было рисование. Его эскизы домика Петра Первого в ревельском парке Кадриорг украшали стены училища. Приехав на родину спустя тридцать лет, во время войны, Розенберг к своему изумлению увидит, что его детские рисунки висят на прежнем месте.
После училища он отправился в Рижский политех — там также преподавали на русском.
Когда во время Первой Мировой войны немцы приближались к Риге, Розенберга вместе с другими студентами перевели в Москву, подальше от фронта — в Московский политех, известный сегодня как МВТУ имени Баумана (кстати, остзейского немца)
Первый брак также связывал Розенберга с Россией. Он женился в 22 года по большой любви. Его избранница эстонская немка и русофилка, интеллектуалка и балерина Хильда Лисманн (ученица Айседоры Дункан) приобщила пытливого, но немного неотесанного юношу к русской литературе, искусству и мировой философии. В 1915 году повезла молодожена в Париж: пить кофе в кафе “Ротонда” и общаться с богемой. Она тоже была “из простых” — ее папа торговал рыбой, но по-крупному: предприятие отца почти монополизировало торговлю балтийской килькой в Российской империи.
Подобно своему будущему кумиру Гитлеру, до встречи с которым оставались считанные месяцы, Розенберг мечтал о карьере архитектора: его дипломной работой стал проект крематория
Ему даже предложили вакансию в Москве. Он водил дружбу с русскими либералами, восхищался Достоевским, хорошо знал Москву. Бывал в Петербурге, отмечая “благородство и щедрость” родного города его матери, в котором венчались его родители.
Октябрьскую революцию застал в Москве. Розенберг автоматически оказался советским гражданином и советским инженером-архитектором.
С этим интеллектуальным багажом он покинул Россию и отправился в Мюнхен строить Третий рейх. Из-за болезни жены им пришлось какое-то время не видеться, а при встрече балерина едва узнала своего мужа: перед ней предстал фанатичный нацист-антисемит. В 1923 году супруги развелись, говорят, не без нажима со стороны Гитлера: восходящей звезде партии не подходила идеологически ненадежная жена. К тому же она вскоре умерла, и Розенберг женился вторично.
Адольф и Альфред
В это трудно поверить, но в молодости Гитлер находился под влиянием Розенберга, который был на четыре года младше будущего фюрера, не имел фронтового прошлого и считался “русским эмигрантом”.
Именно Розенберг познакомил Гитлера с “Протоколами сионских мудрецов” — русскоязычной мистификацией о претензиях евреев на мировое господство
Когда в 1919 году Розенберг впервые услышал речь Гитлера в одной из пивных Мюнхена, он был уже вполне наци, но с русским оттенком: Розенберг входил в тайный кружок Aufbau Vereinigung (“Организация реконструкции”) объединявший радикальных монархистов и антисемитов, преимущественно выходцев из России.
Розенберг вступил в Немецкую рабочую партию, колыбель НСДАП, на восемь месяцев раньше Гитлера. А когда тот учредил НСДАП, получил членский билет № 625.
Розенберг стал одним из организаторов Пивного путча 1923 года в Мюнхене. Но в отличие от Гитлера и других бунтовщиков в тюрьму не попал. “Незадолго до своего ареста Гитлер написал соратникам несколько коротких записок, — отметил Розенберг в дневнике, — Я тоже получил написанное карандашом послание: “Дорогой Розенберг, с этого момента ты возглавишь движение”.” Когда Гитлер освободился, партия дышала на ладан. Административная беспомощность — неустранимый изъян Розенберга, который, впрочем, не помешает ему сохранить доверие Гитлера.
Гитлер опубликует “Майн кампф” (“Моя борьба”) в 1925 году, Розенберг “Миф XX века” в 1930-м. Эти книги станут катехизисом нацизма, главными кирпичами идеологии
Расовая теория, антисемитизм, избранность немецкой нации, возвращение к языческим истокам и тому подобное. Труд Розенберга издадут миллионным тиражом, каждый правильный германец должен будет его прочесть. “Книга распространялась партией по любому возможному поводу, — пишут комментаторы опубликованного в 2013 году дневника Розенберга Серж Ланг и Эрнест фон Шенк, — Но ее читали преимущественно национал-социалистические идеологи в поисках собственных лозунгов или идеологи оппозиции, ищущие слабые места в оплоте нацизма”.
Гитлер высказался о книге так: “Малопонятный бред, написанный самоуверенным прибалтом, который крайне путано мыслит”. Судите сами: “Кровь, которая умерла, начинает оживать. В ее мистическом символе происходит новое построение клеток души германского народа. Современность и прошлое появляются внезапно в новом свете, а для будущего вытекает новая миссия. История и задача будущего больше не означают борьбу класса против класса, борьбу между церковными догмами и догмами, а означают разногласие между кровью и кровью, расой и расой, народом и народом. И это означает борьбу духовной ценности против духовной ценности”. Воистину малопонятный бред.
Несоответствие незанимаемым должностям
Гитлер присвоит Розенбергу высший нацистский титул рейхсляйтера — этой чести удостоились всего 25 человек — но назначить старого друга на серьезную должность вне партийной службы не рискнет.
После прихода нацистов к власти своими главными конкурентами рейхс-философ сочтет Йозефа Геббельса и Константина фон Нейрата. Первый получит должность министра пропаганды, а Розенберг останется всего лишь главредом Фёлькишер Беобахтер — печатного органа НСДАП. Впрочем, не совсем так. Специально для Розенберга Гитлер придумает должность Уполномоченного фюрера по контролю за общим духовным и мировоззренческим воспитанием НСДАП. Звучит эффектно, но реальной власти маловато.
Ревность к Геббельсу выплеснется на страницы дневника. Розенберг, в отличие от многих, не оценил геббельсовского красноречия и менеджерского таланта. Он, Геббельс, “самоуспокоенный собственными словами и дешевыми аплодисментами после антисемитских речей” — ворчал Розенберг в дневнике. Себя он считал колоссом, который Геббельсу и его министерству не свалить: “Моя борьба за души и взгляды членов партии в основном уже завершилась победой. Все хитроумные интриги "органа исполнительной власти" и завистников не смогли этому воспрепятствовать.”
Этот прием — громкая, но полупустая должность — Гитлер применил к Розенбергу не впервые. Чуть раньше он был назначен руководителем внешнеполитического управления НСДАП. Значимость Розенберга на этом посту можно оценить на конкретном примере: договор с Советским Союзом 1939 года. Такая важная тема, но мнение руководителя внешнеполитического управления партии, “русского” Розенберга проигнорировали. Из его дневника: “За оценку этих документов несут ответственность, наряду с фюрером, Геринг и — самый анекдотичный случай в мировой истории — такое ничтожество, как Риббентроп.”
Из гитлеровской верхушки только Геринга Розенберг считал себе ровней по политической значимости и интеллекту. Здесь он тоже ошибся. По результатам теста IQ Геринг был умнее на целых 11 пунктов. Голландский журналист и историк нацизма Луи де Йонг писал о Розенберге: “Он считал себя вторым Бисмарком, государственным деятелем с уникальными знаниями и даром предвидения”.
Сразу после прихода нацистов к власти Розенберг ввязался в изнурительную карьерную войну с главой МИД фон Нейратом. (Каково им было оказаться рядом на скамье подсудимых в Нюрнберге!) Докладные записки, нашептывания на ухо фюреру — Розенберг очень старался “свалить” Нейрата. В 1934 году Розенберг пишет в своем дневнике: “Вчера представил ему (фюреру — Авт.) результат трехмесячного расследования о саботаже в Министерстве иностранных дел. Фюрер был весьма раздосадован и сказал: “Идите к министру юстиции и передайте ему мой приказ: он должен расследовать, не ведется ли в одном из министерств рейха саботаж против моих распоряжений!”. Если верить дневнику Розенберга, Гитлер только и делал, что хвалил его и поддакивал.
Когда в 1938 году Нейрат покинул МИД, Розенберг счел это своей заслугой. Казалось бы, пробил звездный час Альфреда Розенберга. Он писал фюреру пространные записки с просьбой назначить его на освободившуюся должность. Но вожделенное кресло в МИДе отдали Иоахиму фон Риббентропу.
В партийной пирамиде статус Розенберга был высок. Гитлер создаст так называемый “Департамент Розенберга” (Dienststelle Rosenberg (DRbg)) — партийное учреждение с расплывчатыми функциями, призванное наблюдать за идеологической и внешней политикой;
в его структуру также входил “Штаб Розенберга”, занимавшийся приобретением и кражей предметов искусства на оккупированных территориях
Но Альфред Розенберг хотел реальной исполнительной власти — министерского портфеля.
А еще он выпрашивал у Гитлера место в тайном совете. В него входили самые доверенные, самые ценные топ-нацисты. Среди будущих нюрнбергских фигурантов этой чести в разное время были удостоены только Геринг, Гесс, Кейтель, Рёдер, Риббентроп и Нейрат. Розенберга и туда не взяли.
Расчленитель
Наконец, свершилось. Преданность и интриги принесли плоды. 22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз, и 17 июля Гитлер подарил Розенбергу новорожденное министерство — восточных оккупированных территорий. Розенберг воспрял духом: “Фюрер поручил мне новое дело, фюрер дал мне управлять Россией!” — захлебывался он в дневнике.
И как же он намеревался управлять Россией?
По замыслу Розенберга Советский Союз следовало расчленить на пять губернаторств. Остланд — Белоруссия и три прибалтийские республики — следовало онемечить.
Губернаторство Украина должно было стать дойной коровой для экономики Германии, краем, населенным необразованными рабами, враждебными к этническим русским.
В отдельные губернаторства выделялись Кавказ (плюс историческая Область Войска Донского) и Туркестан — им полагалась псевдо-независимость, что-то вроде вассалитета.
Собственно Россия, включая некогда дорогие сердцу Розенберга Москву и Санкт-Петербург, должны были стать зоной для депортации нежелательных элементов со всей Европы.
Только один островок СССР удостаивался чести войти в состав Третьего рейха — вернее, полуостров. Крым. Розенберг лично придумал новые названия для тамошних городов. Симферополь он задумал переименовать в Готенбург, Севастополь — в Теодорихсгафен. В память о крымских готах, чей этнический след простыл самое позднее в XVII веке.
Сколько бумаги было исписано, сколько совещаний проведено! Но буквально с первых дней войны стало ясно, что Гитлер не намерен следовать рекомендациям “восточного” министерства: захваченную Западную Украину сразу же присоединили к генерал-губернаторству Польша. Остальные оккупированные территории управлялись военной администрацией, эмиссары министерства остались на вторых ролях, “расчленения” по строгим чертежам Розенберга не произошло.
Злые языки в вермахте и в партии говорили, что Розенберг не понимает ни немцев, ни русских, что он совершенно бесполезен, а с лета 1944 года его с усмешкой называли министром более не оккупированных восточных территорий.
Даже собственный адвокат Розенберга на Нюрнбергском процессе Альфред Тома презирал своего подзащитного, в кулуарах называя его “претенциозным язычником”.
Гитлер оставил Розенбергу всего одну “игрушку”: позволил ему создать Локотскую республику, эрзац-государство на части оккупированной Брянской области, которым управляли советские коллаборанты.
Других философов у Гитлера для вас нет
Утром 15 апреля 1946 года зал № 600 Нюрнбергского дворца правосудия был полон: предстоял допрос главного идеолога Третьего рейха. Розенберг вышел к трибуне и начал просвещать публику на тему нацистской философии. К середине дня зрительские ряды наполовину опустели: слушать выспренную мешанину из оккультизма, антисемитизма, антиклерикализма и расизма оказалось невыносимо скучно.
Розенберг говорил полтора дня кряду. Когда трибунал, наконец, приступил к перекрестному допросу, оставшиеся зрители оживились. Но не надолго: оратор оказался абсолютно предсказуемым. Не был, не состоял, не участвовал — вот его незатейливая линия защиты. Подсудимый старательно уходил от конкретных вопросов, то и дело сворачивая на знакомые рельсы идеологической риторики. Наверное, в те часы он был рад, что Гитлер так и не доверил ему реальной исполнительной власти.
Но даже того, что ему было поручено, Розенбергу хватило на статус одного из главных нацистских преступников.
Источники:
Альфред Розенберг “Политический дневник”
Густав Гилберт “Нюрнбергский дневник”
Юрий Емельянов “Эскизы наци” (“Советская Россия”, 8 июня 2010 г.)
