В последний месяц 1945 года Трибунал заседал всего 15 рабочих дней — 21 декабря суд прервался на рождественские каникулы. Судьи и обвинители разъехались по домам, глава американского обвинения Роберт Джексон воспользовался каникулами, чтобы увидеть послевоенную Европу. Впереди были долгие девять месяцев процесса. А пресса подводила итоги стартового этапа Нюрнбергского трибунала.

Пятнадцать жадных щупальцев

“С самого начала нюрнбергский зал суда стал фоном для разворачивающейся на его фоне гигантской драмы. Но на прошлой неделе, как закончились вступительные заседания, началось настоящее шоу. В три дня процесс достиг вершин комедии, интриги и помпезности”. “The Nuremberg Show”, журнал “Newsweek” № 50, 10 декабря 

Героем “комедии, интриги и помпезности” был “главный подсудимый” Герман Геринг

Он не переставал искать поводы для веселья. Одним из них стала демонстрация доказательства планов агрессивной войны Германии против своих соседей.

“На экране в зале суда развернута карта. Серый паук простер во все стороны пятнадцать жадных щупальцев. На эти щупальца насажены договоры, которые нарушила Германия”. “Волки в генеральских мундирах”, Всеволод Иванов, “Известия” № 290, 10 декабря 

“В момент, когда британский обвинитель напомнил о запрете иметь военную авиацию, действующем на Германию, Геринг, бывший главнокомандующий люфтваффе, снял свои наушники и рассмеялся. Его выражение лица было таким, будто он только что услышал хорошую шутку”. “Le Procès de Nuremberg”, Le Monde, 7 декабря


“Подлая двадцатка рвется к престолу”

Большое впечатление на подсудимых произвел документальный фильм “Нацистский план”. В кадрах официальной кинохроники — история о том, “как кралась эта подлая двадцатка к престолу”. Подсудимые “нахохлились” в ожидании увидеть свои подвиги со стороны, пишет корреспондент Леонид Леонов в “Правде” от 20 декабря. 

И вот свет погас — начался показ кинофильма. Воспоминания о первых фашистских парадах и приходе Гитлера к власти, кажется, раззадорили обвиняемых.

“...Подсудимые вели себя как восторженные школьники, увидевшие среди мелькавших на экране кадров свои изображения. Они кивали и толкали друг друга локтями”. “Nazis Glory Film of Good Old Days”, Таня Лонг, New York Times, 12 декабря

Фильм заканчивается кадрами расправы над участниками покушения на Гитлера в 1944 году.

В глаза зрителям бросился контраст между Нюрнбергским процессом и “народным судом”, который вершили нацисты.

“Эта сцена, показывающая, насколько разительно отличается правосудие, применяемое в отношении подсудимых, от того, как вели себя они, вызвала в их памяти воспоминания о былой эпохе. Рудольф Гесс едва сдерживал себя от того, чтобы не зааплодировать речи Гитлера”. “Nazis Glory Film of Good Old Days”, Таня Лонг, New York Times, 12 декабря  

“Если бы фильм целиком показали Роберту Джексону, главному американскому обвинителю, он сам бы захотел вступить в ряды нацистской партии”, — подслушал комментарий Германа Геринга один из наблюдателей в зале 600. “Nazis Glory Film of Good Old Days”, Таня Лонг, New York Times, 12 декабря

Впечатления остальных зрителей не были такими восторженными. “Нам также кажется неполным и этот фильм. Для исторической цельности в нем не хватает заключительных кадров”, — заключил корреспондент “Правды” Леонид Леонов.

Однако есть надежда, что к весне кинооператоры снимут недостающую концовку, которую уже по приговору суда исполнят те же актеры

“Тень Барбароссы”, Леонид Леонов, “Правда”, 20 декабря 


“Призраки жертв столпились в зале 600”

Документальные доказательства зверств впечатляли настолько, что, казалось, сцены казней мирного населения разворачивались прямо в зале суда.

“Чем дольше вы слушаете эти документы, тем горше делается. Вы видите наши сжигаемые селения, вы слышите вопли расстреливаемых детей и расстреливаемых родителей, которых гитлеровские рабовладельцы объявляли заложниками”. “На гитлеровской каторге”, Всеволод Вишневский, “Правда”, 15 декабря

“Вопиющие факты оживили в памяти присутствующих образы жертв, чьи призраки столпились в зале 600, чтобы стать свидетелями свершающегося над их палачами возмездия. (...) Я хочу сказать сейчас о тех, кого нет на процессе, но кто все время незримо находится в зале суда, кто сурово стоит за спинами судей и, молча слушая чтение новых и новых ужасающих документов о введенном фашистами рабском труде, о страшном гитлеровском заговоре против всего человечества, безмолвно взывает к суровости и требует мщения”. “Не плачьте больше, Мария!”, Борис Полевой, “Правда”, 13 декабря

“Только ли восемь судей их судят? Нет. В нюрнбергском зале мои братья, мои сестры, пленные, уморенные голодом, дети, задушенные в душегубках, тени Майданека, Освенцима, Треблинки и кровь заложников, и пепел русских городов, и черная рана Ленинграда. Судит человечество, и судит каждый”. “Мораль истории”, Илья Эренбург, “Известия”, 1 декабря