Как ни парадоксально это звучит, но и у Адольфа Гитлера был свой защитник законности – Ганс Михаэль Франк. Ничуть не возражая против национал-социализма и уничтожения противников рейха, он был, тем не менее, убежденным правозащитником. Просто защитником того «права», которое создал фашизм. Самые бесчеловечные репрессии Франка ничуть не смущали – просто, как он считал, сажать и убивать государство должно строго по закону. Так он и действовал, став генерал-губернатором Польши и вдохновителем Варшавского гетто.
Это сейчас, когда говорят «правовое государство» или «диктатура закона», речь идет обычно о государстве демократическом. На самом же деле каждая политическая система, закрепившись во власти, пишет законы под себя, чтобы защитить свои интересы. А затем, опираясь на этот юридический фундамент, борется за «диктатуру закона». Были такие защитники и при нацистах.
Правовой энтузиазм Франка на вершине властной пирамиды рейха разделяли далеко не все. Скажем, Гиммлер, Борман и Геббельс считали, что труп врага хорошо пахнет вне зависимости от того, был он убит после «юридического крючкотворства» или задушен без проволочек в газовой камере, – главное результат. Интриги и конфликты между Франком и рядом влиятельных фигур рейха не прекращались долго. Однажды Ганс, выступая перед слушателями-юристами, даже обратился за помощью к вождю: «Фюрер, защити правозащитников!»
Адольф Гитлер, однако, тоже считал, что результат важнее юридической процедуры, и когда Франк своими жалобами вождю изрядно надоел, снял его со всех постов, оставив, тем не менее, в должности генерал-губернатора Польши. На этом месте, с точки зрения Гитлера, Ганс был рейху полезен. И, видимо, фюрер не ошибался, поскольку именно там опальный правовед, проявляя кипучую энергию, всеми силами и любыми средствами помогал рейху, за что и получил от поляков прозвище «Мясник Польши».
Ганс недаром сел на скамью подсудимых в Нюрнберге, стоило ему лишь оказаться не в своем родном, а в другом «правовом поле».
Карьерист: штурмовик, ветеран, адвокат
Поскольку родился он в 1900-м, в армию попал уже в самом конце войны и на фронт не успел. Изучал юриспруденцию в Мюнхене и Киле, в 1924 году защитил докторскую. Национал-социализмом увлекся рано, хотя есть свидетельства, что до этого некоторое время был сторонником Курта Эйснера (немецкого левого политического деятеля, участника Ноябрьской революции, первого премьер-министра Баварии). Но это увлечение быстро прошло. Уже в сентябре 1923 года Ганс вступил в СА - штурмовые отряды (нем. Sturmabteilung). Участвовал и в Пивном путче. В общем, он – самый что ни на есть ветеран фашистского движения.
Как личный адвокат Гитлера Ганс Франк защищал его на 150 различных процессах – до прихода к власти вождь судился часто. Выполнил он для своего клиента и деликатное поручение – провел тайное расследование, доказавшее, что в крови Гитлера нет ни капли еврейской примеси.
В конце концов Франк стал главным адвокатом партии, постоянно и регулярно отстаивая подопечных-нацистов в суде. Особую популярность в НСДАП Франк приобрел в 1930 году, когда представлял в военном трибунале интересы трех офицеров рейхсвера, обвиненных в принадлежности к нацистской организации. Процесс привлек к себе огромное внимание прессы, поскольку на нем показания против тогдашнего руководства Германии давал сам Гитлер.
Генерал-губернатор: колонизатор, рабовладелец, палач
Не удивительно, что после прихода нацистов к власти стремительно пошла вверх и карьера Франка, который с тех пор занимал в рейхе важные и престижные должности. Среди прочего был министром юстиции Баварии и рейхсминистром юстиции, основателем Института германского права, президентом Германской юридической академии и депутатом рейхстага. Однако наибольшую известность приобрел, получив польское генерал-губернаторство (Generalgouvernement) – на этой должности он прославился как один из главных организаторов масштабного террора в отношении поляков и евреев.
Оккупировав Польшу, Германия ряд районов аннексировала (Познань, Катовице, Поморье), а другую часть формально превратила в отдельное административно-территориальное образование – генерал-губернаторство, столицей которого стал Краков. Варшава тоже туда входила. Разумеется, немцы полностью контролировали власть на этой территории. И законы в генерал-губернаторстве действовали только немецкие.
На издававшихся в СССР в 1940-1941гг. географических картах генерал-губернаторство в Польше двусмысленно именовалось «Областью государственных интересов Германии». А граница между генерал-губернаторством и Германией соответствовала на этих картах государственной границе Германской империи с Российской империей до Первой мировой войны. Вот этим немалым куском земли и правил Ганс Франк.
Правда, на Нюрнбергском процессе он потом пытался убедить судей, что всей полнотой власти на самом деле не обладал, поскольку Гиммлер и другие люди из окружения Гитлера постоянно ему мешали, а часто вообще не ставили в известность о своих действиях. В чем-то это действительно было так. Тем не менее, полномочия губернатора были и без того весьма обширны, да и в целом власть над территорией принадлежала все-таки не кому-то другому, а непосредственно Гансу Франку.
Население на подотчетной ему земле было разделено на категории, имевшие очень разные права. Разумеется, наибольшие преференции имели немцы из Германии (райхсдойче), затем шли местные немцы (фольксдойче). На несколько порядков ниже в плане материального обеспечения и гражданских прав стояли украинцы и так называемые поляки-гурали (поляки-горцы, которых немцы объявили особым народом — Goralenvolk), затем шли прочие поляки и, наконец, полностью бесправные евреи. При этом Франк проводил в генерал-губернаторстве древнюю политику divide et impera (разделяй и властвуй): всячески стравливал украинцев с поляками, а тех и других натравливал на евреев.
К слову, законность действий его в данном случае не беспокоила. «Я открыто признаю, - заявлял он, - что наше правление здесь будет, возможно, стоить жизни нескольким тысячам поляков, в особенности из числа их духовной элиты… Речь идет о том, чтобы выполнить великую национал-социалистическую миссию на Востоке. Поэтому нашей целью не будет создание здесь правового государства… Тот, кто станет казаться нам подозрительным, будет сразу же ликвидирован». И добавил:
«С Польшей следует обращаться, как с колонией. Поляки станут рабами Великой Германской империи».
И выполнил обещанное: грабил «колонию» без зазрения совести и эксплуатировал поляков, как и положено рабовладельцу.
Создатель гетто: антисемит, каратель, убийца
Еще более беспощадно генерал-губернатор был настроен против еврейского населения Польши. Если полякам уготовили рабскую участь, то евреи были обречены на смерть. «В отношении евреев я исхожу только из надежды на их исчезновение, – говорил Франк своим подчиненным 16 декабря 1941 г. – Нам в Берлине сказали: чего тут церемониться –ликвидируйте их сами. Господа, я должен просить вас вооружиться против какой бы то ни было жалостливости. Нам нужно уничтожать евреев повсюду, где бы мы их ни встретили и где только возможно, чтобы сохранить все здание империи... Нельзя со старыми взглядами подходить к таким гигантским неповторимым событиям».
«Окончательным решением еврейского вопроса» среди прочего Франк и занимался на своем посту в Польше. Свыше 85 процентов польских евреев к декабрю 1942 года были отправлены в лагеря смерти. Варшавское гетто – дело его рук. Именно генерал-губернатор приказал создать его в октябре 1940 года. За время существования гетто его население уменьшилось с 450 до 37 тысяч. А после известного восстания с 19 апреля по 16 мая 1943 года, жестоко подавленного силами СС, 15 тысяч оставшихся в живых евреев отправили в концлагерь Треблинку. В этом лагере смерти свыше 99% заключенных составляли евреи. Это здесь вместе с детьми погиб знаменитый Януш Корчак. А в ходе самого восстания в Варшавском гетто было убито около 7000 защитников, и около 6000 сгорели заживо в результате массовых поджогов зданий немцами.
Фрондёр: шахматист, либерал, католик
Фигура Франка, конечно, во многом парадоксальна. Примеров хватает. Истребляя под корень еврейское население, Ганс, большой любитель шахмат, провел в своем генерал-губернаторстве ряд крупных турниров, на которых блистали тогдашний чемпион мира русский Александр Алехин (в то время уже гражданин Франции) и несколько известных шахматистов-евреев. Более того, однажды генерал-губернатор даже пригласил их на прием к себе домой, а поистине лукулловыми пирами и роскошью быта в голодающей стране он славился, – правда, никто из евреев в гости к нацисту не пришел, кроме Арона Нимцовича (любой шахматист знаком с термином «защита Нимцовича»). Если политика Франка в Варшавском гетто Берлином полностью одобрялась, то вот эти шахматные «шалости» вызывали в окружении фюрера неописуемый гнев. Геббельс был в ярости и требовал его наказания. Франк об этой реакции в верхах, естественно, знал, но продолжал «дергать за усы» любимого фюрера.
Известен Франк и тем, что во время «Ночи длинных ножей» упорно, но безуспешно пытался предотвратить внесудебную расправу над штурмовиками Эрнста Рэма, которого Гитлер посчитал соперником. Он же на личной аудиенции у фюрера поддержал идею министра юстиции Гюртнера о ликвидации концлагерей. Эта крамольная для рейха мысль была Гитлером тут же отвергнута. А предложенный Франком проект нового уголовного кодекса, которым хоть как-то ограничивались права гестапо, тут же был унизительно спущен в архив. Дальнейшее – история полного предательства собственных принципов:
за десять лет «правозащитник» Франк прошел путь от противника уничтожения людей в концлагерях до вдохновителя уничтожения людей в Варшавском гетто.
Отношения Франка с Гиммлером и Борманом окончательно испортились, когда он решился на открытый протест. Узнав, что монструозный начальник СС и полиции Люблина Одило Глобочник взялся за выселение поляков, чтобы освободившиеся земли заняли фольксдойче, Ганс стал публично заявлять о необходимости вернуть Германию в «правовое поле» - какое ни есть. И был готов уйти в отставку, которую фюрер, как ни странно, не принял.
Наконец, Ганс Франк – один из двух подсудимых (наряду с Альбертом Шпеером), признавших свою вину на процессе. В Нюрнберге он объявил, что стал католиком и считает «этот суд мировым судом Божьей воли, предназначенным разобраться и положить конец ужасной эпохе страданий при Адольфе Гитлере».
Обвиняемый: мародер, коррупционер, убийца, лжец
Трудностей с обвинением Франка у прокуроров не возникло, поскольку при аресте он добровольно передал в руки правосудия личные дневники (43 тома), где подробно описана его деятельность на посту генерал-губернатора Польши. Первоначально его обвиняли по трем пунктам. Обвинение в «заговоре против мира во всем мире» быстро сняли – на такое могущество подсудимый все же не тянул. Зато закономерно получил свое наказание – петлю – по двум другим пунктам: «преступления и нарушение военного права» и «преступления против человечества».
Выступая с последним словом Ганс Франк заметил: «Я благодарен за хорошее обращение во время моего заключения и прошу Бога принять меня с милостью». Некоторые сочли его раскаяние искренним. Причина понятна – перед смертью обычно не лгут. С другой стороны, «раскаявшийся» Франк так много лгал даже на самом процессе… То старался снять с себя обвинения в коррупции, полностью отвечавшие действительности (это ему вменяли даже сами немцы). То отрицал, что вывозил художественные ценности из польских музеев в собственный дом в Шлиерзее, в южной Германии.
При этом, снимая вину с себя, Франк в подробностях рассказывал, как польские музеи и храмы грабили другие. Короткий фрагмент его показаний: «Я уверен, что сокровища искусства были украдены в неизмеримых размерах либо в качестве военной добычи, либо под каким-нибудь другим предлогом. Во время регистрации художественных ценностей Адольф Гитлер отдал приказ о том, чтобы алтарь Veit Stoss был убран из церкви Святой Марии в Кракове и доставлен в Рейх, [и об] удалении офортов Дюрера во Львове». И прочее в том же роде.
Читайте также
И, конечно, апофеозом лицемерия стало утверждение, будто Франк узнал о существовании концентрационных лагерей на территории Польши лишь в 1944 году. На процессе было доказано, что это не так. Впрочем, и без доказательств подобное утверждение противоречило элементарному здравому смыслу. Гиммлер, избегая «лишних разговоров», действительно держал «правозащитника» Франка в стороне от многих вопросов, связанных с лагерями, но генерал-губернатор Польши просто не мог не знать о том, что происходило у него под носом в Треблинке, Собиборе, Майданеке, Белжеце.
Да и не бежит истинно раскаявшийся грешник от наказания, наоборот, старается искупить грехи. А Франк как раз быстрее некуда бежал из генерал-губернаторства в январе 1945 года, едва приблизилась Советская Армия. Не сдался он и американцам, а был захвачен ими в мае в южной Баварии. Если бы не арест, скрывался бы и дальше.
К тому же, на весах истории слова человека, привыкшего лгать, – это только слова. Реальные и страшные дела Ганса Франка их перевешивают. Покаяние не смогло убедить даже его сына Никласа. Спустя много десятилетий он опубликовал книгу, где назвал отца «слизняком фанатика».
Таким Франк и останется в людской памяти.
