Послушание Геббельсу

Веймарская Германия: минус триста изданий

Еще в межвоенный период власть видела в свободной прессе угрозу. Конституция Веймарской республики, принятая в 1919 году, впервые в истории Германии зафиксировала свободу личности, переписки и слова, а также отменила цензуру. Но к 1920 году на фоне разразившегося экономического кризиса многие газеты стали закрываться. Правительство субсидировало издание в зависимости от того, насколько оно поддерживала официальный курс.

Спустя всего лишь три года был принят Закон "О защите республики", который упразднял действие статьи 118 Конституции, говорящей о свободе слова. В течение 10 лет на основе этого закона были открыты тысячи судебных разбирательств против прессы. Суды заканчивались штрафами, лишением свободы журналистов и запрещением органов печати. До 1932 года было запрещено более 300 изданий.

Из-за проигранной войны, кризиса и депрессивных настроений стали популярными издания националистических движений. Среди них стоит выделить партийную газету НСДАП "Фёлькишер Беобахтер" (Völkischer Beobachter) и журнал для членов партии Der Angriff, основанный Йозефом Геббельсом в 1927 году. Особым радикализмом отличалась газета "Штурмовик" (Der Stürmer), которую издавал ярый антисемит Юлиус Штрейхер — впоследствии гауляйтер Франконии. "Штурмовик" обвинял евреев во всех преступлениях подряд, печатал жалобы даже от пациентов психбольниц и размещало порнографические карикатуры на "неарийцев".

Параллельно СМИ скупали крупные промышленники. Именно в это время образуется концерн Гугенберга, издания которого стали опорой национал-социализма. Буквально за одно десятилетие Альфред Гугенберг оказался владельцем столичной прессы, поглотив концерн Шерла, а также владельцем провинциальных газет, рекламных изданий, информационной службы T.U. и мультимедийной кинокомпании Ufa. Имея в руках все экономические и информационные рычаги, он сыграл важную роль в приходе Гитлера к власти.

В июле 1931 в Германии объявили чрезвычайное положение. Это позволило властям расправиться с оппозиционными изданиями и дать зеленый свет "своей" прессе. Повсеместно стали закрываться СМИ, придерживающиеся взглядов, отличных от нацистских: Volksstimme, Volksfreund, Volksblatt, Volkswacht и другие. Социал-демократы опубликовали меморандум о террористических действиях членов НСДАП. В нем говорилось об актах насилия против журналистов, несогласных с идеями нацизма — тогда пострадали 14 редакций, 11 репортеров и продавцов прессы.

Приход Гитлера к власти: минус семь статей Конституции

30 января 1933 года президент Германии Пауль фон Гинденбург, поддавшись давлению крупных промышленников, назначил Гитлера рейхсканцлером. Дальше события развивались стремительно. 4 февраля он издал декрет "О защите немецкого народа", ограничивший свободу прессы и собраний. 28 февраля, в ответ на инсценированный нацистами поджог здания Рейхстага, президент подписал Указ "О защите народа и государства". Целью была объявлена борьба с коммунистами, которых обвинили в поджоге, но по сути документ шел гораздо дальше. Его первая часть отменяла семь статей Конституции, ограничивая личные права и свободы граждан, свободу слова, свободу прессы, свободу собраний и митингов, разрешала просмотр корреспонденции и прослушивание телефонных разговоров.

13 марта было создано министерство народного просвещения и пропаганды во главе с Йозефом Геббельсом; статс-секретарем ведомства стал бывший главный редактор влиятельной деловой газеты Berliner Börsen-Zeitung Вальтер Функ. Отныне в задачи прессы входило не столько информирование, сколько инструктирование читателя. Пресса, по мнению Геббельса, должна была стать музыкальным инструментом в руках правительства, влияющим на массовое сознание граждан.

Сейчас мы бы назвали Геббельса талантливым пиарщиком. Он долго не мог найти себя в журналистике, пока в 1925 году не примкнул к нацистам. Поставив свои способности на службу Гитлеру и его партии, Геббельс стал рупором национал-социализма. Вскоре после учреждения нового ведомства он заявил:

"Министерство пропаганды не является административным учреждением. Это министерство для народа, и народ будет всегда иметь вход в него. В этом доме никогда не будет понятия бюрократии. (…) Можно поливать противника огнем из пулеметов до тех пор, пока он не признает превосходства, которым обладают пулеметчики. Это более простой путь. Но можно также переделать нацию за счет революции духа и тем самым не уничтожить, а даже привлечь противника на свою сторону. Мы, национал-социалисты, пошли по второму пути и продолжим его".

Расцвет Третьего рейха: 2300 газет под контролем

В подчинении министерства оказались все учреждения, связанные с информационным рынком Германии. "В течение всего периода с 1933 по 1945 год задачей  отдела германской печати (IV отдел министерства пропаганды — Авт.) было наблюдать за всей внутренней прессой и давать ей свои директивы, с помощью которых этот отдел стал эффективным орудием в руках руководства", — рассказывал в письменных показаниях Нюрнбергскому трибуналу немецкий радиоведущий и пропагандист подсудимый Ганс Фриче, который в 1938-1942 годах возглавлял IV отдел. По его словам, под его контролем находилось более чем 2300 германских ежедневных газет.

"Цель этого наблюдения и контроля в течение первых лет после 1933 года заключалась в том, чтобы коренным образом изменить условия, которые существовали в прессе до захвата власти, — подчеркивал Фриче. — Это означало координацию и включение в новый порядок всех газет и журналов, которые находились на службе частных капиталистических интересов или партийной политики. (…) Глава отдела германской печати проводил ежедневные пресс-конференции в министерстве для представителей всех германских газет. Таким образом, здесь давались все инструкции представителям печати."

"Вся немецкая пресса при посредстве отдела германской печати постоянно являлась орудием министерства пропаганды и благодаря этому вся немецкая пресса была подчинена политическим целям правительства, — цитировал показания Фриче на Нюрнбергском процессе американский помощник юриста Дрексель Шпрехер, докладывая об индивидуальной ответственности этого подсудимого. — Это выражалось в выборе времени для опубликования статей и в уделении повышенного внимания таким вопросам для полемики в прессе, которые были наиболее полезны в каждый данный момент, как например: "Классовая борьба в эру национал-социализма", "Принцип фюрерства и тоталитарное государство", "Партия и интересы политики в эру национал-социализма", "Еврейский вопрос", "Заговор мирового еврейства", "Большевистская опасность", "Плутократическая демократия за границей", "Общие расовые проблемы", "Церковь", "Экономический упадок за границей", "Внешняя политика и жизненное пространство"."

По словам Шпрехера, отдел германской печати "являлся орудием для подчинения всей германской прессы политическим целям правительства".

Журналистом мог стать не каждый, а лишь те, кто прошел регистрацию и обучение в палате прессы. К июлю 1933 года более полутора тысяч издателей лишились возможности заниматься своим делом. А еще через два года регистрации при палате прессы было уже недостаточно: всякий, кто хотел работать с информацией, обязан был вступить в ряды нацистской партии и принять присягу

"Каждое утро издатели ежедневных берлинских газет и корреспонденты газет, издававшихся в других городах рейха, собирались в министерстве пропаганды, чтобы выслушать наставления д-ра Геббельса или одного из его заместителей, какие новости печатать, а какие нет, как подавать материал и озаглавливать его, какие кампании свернуть, а какие развернуть, каковы на сегодняшний день наиболее актуальные темы для передовиц, — пишет в книге "Взлет и падение Третьего рейха" американский журналист Уильям Ширер, который несколько лет проработал в нацистской Германии, а затем освещал Нюрнбергский процесс. — Во избежание каких-либо недоразумений издавалась письменная директива на день, а также давались устные указания. Для небольших сельских газет и периодических изданий директивы передавались по телеграфу или отправлялись по почте."

Закон рейха о прессе от 4 октября 1933 года провозгласил журналистику общественной профессией. Предусматривалось, что издатели должны иметь немецкое гражданство, арийское происхождение и не состоять в браке с евреями

Раздел 14 предписывал издателям "не публиковать в газетах того, что так или иначе вводит в заблуждение читателя, смешивает эгоистические цели с общественными и ведет к ослаблению мощи немецкого рейха изнутри или извне, к подрыву воли немецкого народа, обороны Германии, ее культуры и экономики — а также всего того, что оскорбляет честь и достоинство Германии".

"Подобный закон, будь он введен в действие до 1933 года, означал бы запрещение деятельности всех нацистских издателей и публикации в стране всех изданий нацистского толка, — комментировал Уильям Ширер. — Теперь же он привел к закрытию тех журналов и изгнанию с работы тех журналистов, которые не желали находиться в услужении у нацистов".

Тысяча журналистов в концлагерях

Главой партийного издательства нацистов Eher-Verlag стал командир Гитлера в годы Первой мировой войны Макс Аманн. Он превратился в финансового диктатора немецкой прессы и в качестве президента Имперской палаты печати имел право запретить любое издание, чтобы потом приобрести его за бесценок. За короткое время Eher-Verlag превратилось в гигантскую издательскую империю. Личный доход Аманна подскочил со 108 тысяч марок в 1934 году до 3 миллионов 800 тысяч в 1942-м, отмечает Уильям Ширер.

"После того как партия пришла в 1933 году к власти, владельцы многих издательских концернов, таких, как издательство семейства Ульштейн, или тех, которые находились под контролем евреев и служили политическим и религиозным интересам, враждебным нацистской партии, сочли целесообразным продать свои газеты или активы концерну Eher, — сообщал Аманн в показаниях Нюрнбергскому трибуналу. — Свободного рынка для продажи таких видов собственности не было, поэтому Eher-Verlag, как правило, оказывался единственным покупателем. (…) Будет справедливо упомянуть, что основная цель нацистской программы в области прессы состояла в том, чтобы упразднить любую прессу, стоявшую в оппозиции к партии."

В апреле 1934 года Макс Аманн издал Указ об уравнивании газет. По сути документ полностью очистил рынок от неугодной прессы. Это сразу сказалось на качестве информационного продукта. В 1934 году Аманн и Геббельс обратились к лояльным издателям с просьбой сделать газеты более разнообразными. Издатель еженедельника Grüne Post Эм Вельке воспринял это заявление всерьез: он упрекнул министра пропаганды в ущемлении свободы прессы и давлении на нее. Откровенность принесла обратный эффект — газету закрыли на три месяца, а издателя отправили в концлагерь.

Еще раньше туда попал главный редактор еженедельника Weltbühne Карл фон Осецкий. Радикальный пацифист, 28 февраля 1933 года он был арестован и помещен в берлинскую тюрьму Шпандау, а затем — в лагеря  Зонненбург и Эстервеген-Папенбург. В 1936 году фон Осецкому присудили Нобелевскую премию мира, от которой нацисты вынуждали его отказаться, но он не поддался на давление. В итоге германская пропаганда заявила, что лауреат свободен и может ехать в Осло, но заграничный паспорт ему не выдали, а пресса начала травить как предателя. Остаток жизни фон Осецкий провел под наблюдением гестапо в берлинской больнице, где 4 мая 1938 года умер от подхваченного в заключении туберкулеза.

Немного легче сложилась судьба главного редактора газеты Berliner Tageblatt Теодора Вольффа — ему удалось бежать во Францию. После оккупации страны нацистами Вольффа экстрадировали в Германию, где он скончался 23 сентября 1943 года в Берлинской еврейской больнице. А вот будущий первый федеральный президент ФРГ Теодор Хойс смог спастись, потому что вместо острых политических статей стал публиковать нейтральные биографические и культурно-исторические очерки.

Всего при Гитлере в лагеря попали не менее тысячи немецких журналистов, не менее 300 из них погибли. Среди убитых журналистов оккупированных стран прежде всего стоит назвать чеха Юлиуса Фучика, который, уже находясь в застенках гестапо, написал книгу "Репортаж с петлей на шее".

В общей сложности к 1935 году прекратили существование порядка полутора тысяч изданий. К 1944 году из 4700 газет и журналов, выходивших до прихода нацистов к власти, осталось всего 977, а их тираж снизился

 

Несколько выживших

Из-за Указа об уравнивании газет под запрет попадали все издания, так или иначе связанные с христианскими конфессиями. В первую очередь под ударом оказались католические газеты, основанные еще в эпоху Просвещения и ставшие в 30-х годы ХХ века на сторону центристских партий.

Отныне в прессе не имели права работать евреи и коммунисты, а газеты не могли принимать пожертвования от промышленных групп. В первую очередь пострадали издания левого толка, но затем репрессии коснулись и других политических направлений.

Одной из первых, 1 апреля 1934 года, закрылась принадлежавшая семье Ульштейн газета Vossische Zeitung, основанная еще в 1704 году — ее называли "библией немецкого либерализма". В этом издании работали такие знаменитые публицисты, как Штеффан Гроссман, Томас и Генрих Манны. Изданию пришлось прекратить выпуск после того, как Герман Ульштейн за закрытыми дверями офиса услышал шаги марширующей колонны нацистов, которая прошла по всем этажам, отрывисто крича: "Евреи — вон!".

Другая всемирно известная либеральная газета, уже упоминавшаяся Berliner Tageblatt, продержалась несколько дольше, до 1939 года, хотя ее собственник Ганс Лакмага Моссе был  вынужден отказаться от своей доли капитала еще весной 1933 года. Третье издание того же крыла, Frankfurter Zeitung, продолжило выходить и после того, как рассталось с прежним владельцем. Новым издателем стал Рудольф Кирхер — страстный англофил и либерал, при этом верно служивший нацистам.

То, что несколько либеральных газет уцелели, можно объяснить вмешательством министерства иностранных дел: оно хотело иметь витрину за рубежом и средства пропаганды на внешнюю аудиторию.

Запрет оппозиционной печати не привел к ее исчезновению. Следуя традиции, существовавшей еще в Германской империи, многие немецкие редакции переехали в соседние страны — Чехословакию, Францию, а также Швецию и Великобританию. Среди таких изданий были социал-демократические Vorwärts!, Zeitschrift für Sozialismus, Sozialistische Tribüne и коммунистические Die Rote Fahne, Deutsche Volkszeitung.

Судьба изданий, которые не захотели встать на сторону правящей партии, остались в Германии и сопротивлялись закрытию, была печальной. Так, 10 марта 1933 года в редакции социал-демократической газеты Chemnitzer Volksstimme боевики отряда СА убили владельца издания и типографии Георга Ландграфа, который отказался подчиниться их требованиям. Две недели спустя прокатолическая газета Fränkische Presse заявила на первой полосе, что новости, репортажи и авторские эссе, которые она публиковала "в течение многих лет о НСДАП и особенно о ее лидере, не соответствовали истине, а были сделаны только для того, чтобы не дать людям увидеть истинную правду и тем самым ослабить НСДАП".

Существовала и подпольная пресса. Можно вспомнить о движении "Белая роза", участники которого были студентами и преподавателями Мюнхенского университета. Целый год на территории Германии они вели деятельность против нацистов, выпуская "Листовки Белой розы". Участники группы Курт Хубер, Ханс и Софи Шоль, Кристоф Пробст, Вилли Граф и Александр Шморель были разоблачены и казнены в 1943 году. В современной Германии их чтят как национальных героев, а в Мюнхенском университете установлен мемориал в их честь.

Изменнический свист

Радио и кино также были поставлены на службу нацистскому государству. В 1933 году нацистское правительство стало владельцем Радиовещательной корпорации рейха. Отдел радио в министерстве пропаганды несколько лет возглавлял тот же Ганс Фриче. Кино оставалось в руках частных компаний, но министерство пропаганды и палата кино контролировали все стороны кинопроизводства.

По словам Уильяма Ширера, в обоих случаях "был достигнут одинаковый результат — немецкому народу предлагались радиопрограммы и кинофильмы такие же бессодержательные и навевающие скуку, как и ежедневные газеты и периодические издания". В большинстве люди предпочитали нацистским фильмам немногие иностранные ленты (в основном второсортные голливудские), показ которых разрешил Геббельс.

В середине 30-х годов освистывание немецких фильмов в кинотеатрах стало настолько обычным явлением, что министр внутренних дел Вильгельм Фрик издал строгое предупреждение против "изменнического поведения со стороны кинозрителей". В свою очередь, президент палаты радиовещания Хорст Дресслер-Андресс заявил, что придирки к радиопрограммам — "оскорбление германской культуры" и терпеть их нельзя.

Однако в целом население принимало изменения в прессе благосклонно.

"Мне на собственном опыте довелось убедиться, насколько легко овладевают умами лживая пресса и радио в тоталитарном государстве, — вспоминает Уильям Ширер. — Хотя в отличие от большинства немцев я имел постоянный доступ к иностранным газетам, особенно к лондонским, парижским и цюрихским, которые поступали на следующий день после выхода, регулярно слушал BBC и другие радиостанции." 

По словам Ширера, несмотря на возможность получать информацию из иностранных источников и недоверие к немецким СМИ, нацистская пропаганда порой воздействовала и на него.

"Тот, кто не жил годами в тоталитарном государстве, просто не в состоянии представить, насколько трудно избежать страшных последствий продуманной и систематической пропаганды господствующего режима, — объясняет Ширер. — Часто в доме знакомого немца, в конторе или во время случайного разговора с незнакомым человеком в ресторане, в пивной или в кафе я слышал довольно странные утверждения от, казалось бы, интеллигентных людей. (…) Иногда я торопился высказать им это, но в таких случаях наталкивался на такой недоверчивый взгляд или на такую реакцию, будто допустил в их присутствии страшное богохульство. И тогда я отдавал себе отчет, насколько тщетны попытки установить контакт с человеком с деформированным сознанием, для которого реальностью было лишь то, что внушили ему Гитлер и Геббельс."

Источники:

Уильям Ширер "Взлет и падение Третьего рейха"

Дрексель Шпрехер "Об индивидуальной ответственности Фриче. Стенограмма заседания Международного военного трибунала от 23 января 1946 г."

Presse in der Nazi-Zeit. "Kusch wie ein Schoßhündchen"

Благодарим кандидата филологических наук Жанну Москвину за помощь в подготовке материала