Бальдур фон Ширах и его волчий питомник

"Блицмедхен" стреляли по людям, как по дичи

"Молодежь должна быть безучастной к страданию, — наставлял фюрер, — В ней не должно быть ни слабости, ни нежности. Я хочу видеть в ее взоре блеск хищного зверя".

То же относилось и к девушкам. В этом смысле в рейхе царило гендерное равенство. По свидетельству очевидцев, во Львове гитлеровская молодежь упражнялась в стрельбе по живым мишеням. Хватали маленьких детей, расставляли в шеренгу по росту и поочередно расстреливали. В расстрелах принимали участие специально подготовленные "блицмедхен" — молодые девушки, обученные стрельбе из скорострельного оружия. И это не единичный случай. Там же  на Украине, в Ровно был организован массовый расстрел мирного населения. Еврейских женщин, детей, стариков согнали из гетто к месту расстрела, на зрелище пригласили офицеров из местного гарнизона с супругами. В их присутствии "блицмедхен" стреляли по людям, как по дичи. Детей подбрасывали в воздух, а "блицмедхен" в этот момент в них стреляли. Наиболее удачные выстрелы сопровождались бурными аплодисментами.

Гитлерюгенд был организован еще до прихода Гитлера к власти — в 1926 году в Веймаре — как национал-социалистическое молодежное движение, далеко не единственное юношеское объединение в Германии той поры. Бальдур фон Ширах страстно желал объединить под своим началом все немецкие молодежные организации и подчинить их НСДАП. Собственно, сама идея гитлерюгенда как единственного молодежного союза принадлежит именно Шираху, который настойчиво убеждал Гитлера в важности работы с подрастающим поколением.

Не сразу, но убедил. Он много интриговал ради этой цели и в итоге добился своего, вступив в должность руководителя гитлерюгенда в 1931 году. Очень скоро независимые от НСДАП молодежные организации прекратили существование — это заслуга лично Шираха. Поначалу отправлять или не отправлять своих детей в этот волчий питомник было для родителей делом добровольным. Но после появления в декабре 1936 года "Закона о гитлерюгенде" участие в движении стало обязательным, все прочие молодежные объединения были запрещены.

По инициативе молодежного вождя были подписаны договоры с СС и вермахтом, согласно которым волчий питомник превратился в их кадровый резерв. В конечном итоге к 1940 году в состав гитлерюгенда входило 97% молодых людей призывного возраста.

Воспитанники Шираха с энтузиазмом работали в концлагерях, из них формировались айнзатцгруппы СС, чинившие зверские преступления на оккупированных территориях СССР. Широкую известность получила и 12-я танковая дивизия СС "Гитлерюгенд", созданная в 1943 году и воевавшая на Западном и Восточном фронтах. Большинство военнослужащих дивизии составляли молодые люди из гитлерюгенда, прошедшие интенсивную спецподготовку. Дрались молодые люди неплохо. В боях против союзников дивизия серьезно пострадала, а после встречи с Красной армией фактически перестала существовать. Остатки дивизии сдались 8 мая 1945 года американцам.

Бойскауты со свастикой

Молодежь попадала в крепкие руки нацистов с детства. Младшая группа: мальчики от 10 до 14 лет — Дойчес юнгфольк ("Немецкая молодежь"), с 14 до 18 лет — собственно гитлерюгенд. Девочки в возрасте от 10 до 14 лет — Юнгмедельбунд ("Союз девочек"), от 14 до 18 лет — Бунд дойчер медель ("Союз немецких девушек"). В соответствии с национал-социалистической идеологией "Союз немецких девушек" ставил своей задачей взращивание сильных и смелых женщин — спутниц политических солдат рейха, в свою очередь также воспитанных в гитлерюгенде. Став женами и матерями, они будут растить закаленное в духе нацизма новое поколение – очередную партию волчат. Самые решительные девушки со склонностью к стрелковому оружию проходили еще и специальную боевую подготовку.

Ежегодно 15 марта каждый мальчик, достигший десятилетнего возраста, был обязан зарегистрироваться в Имперской молодежной штаб-квартире. После тщательного изучения сведений о ребенке и его семье (здесь особое внимание уделялось "расовой чистоте"), он объявлялся "свободным от позора". Для вступления в организацию необходимо было пройти так называемые "испытания мальчиков" и врачебное обследование. Те же, кто по какой-то причине не попадал в гитлерюгенд, становились изгоями.

Затем следовала торжественная церемония приема в младшую возрастную группу — юнгфольк, где новому члену гитлерюгенда вручался особый нож, по очертаниям близкий к армейскому штык-ножу. На каждом изделии красовалась надпись "Кровь и честь" или факсимиле подписи Шираха. Торжественная церемония проходила в день рождения фюрера 20 апреля, в присутствии высокого партийного руководства.

Если оставить в стороне идеологию, то можно заметить, что гитлерюгенд немногим отличался от бойскаутских или пионерских организаций. Детские военизированные союзы были массовым увлечением во многих странах, включая СССР, США, Великобританию. Турпоходы с рюкзаками, лагерные сборы, различные групповые игры для развития силы и выносливости. Были в гитлерюгенде авиамодельные и прочие кружки. Наставники учили детей ориентироваться на местности, разжигать костер, маршировать, оказывать первую помощь пострадавшим, а начиная с 1937 года еще и стрелять из огнестрельного оружия. Отстрелявшись, девочки могли заняться танцами или игрой на флейте. День члена гитлерюгенда была разнообразным и насыщенным до предела.

Детям и подросткам бойскаутская жизнь обычно нравится. Вот только в гитлерюгенде была намного более жесткая дисциплина, строгие наставники, акцент делался на военной подготовке и, разумеется, процветал культ фюрера. Много внимания уделялось расовой теории, политике, истории НСДАП и биографии Гитлера. Каждый подросток был обязан совершить паломничество на родину Гитлера.

И песни у костра звучали, понятно,  специфические. Недаром в ходе допроса Шираха в Нюрнберге этим песням было уделено немало внимания. Из стенограммы допроса Шираха от 24 мая 1946 года:

"Додд (Томас Додд — представитель обвинения от США — Авт.): Помните ли вы песню "Вперед, вперед", написанную вами?

Ширах: Это боевая песня молодежи.

Додд: Эта песня содержит сильно возбуждающие призывы.

Ширах: Я этого не нахожу.

(...)

Додд: "Мы  будущие солдаты. Все, что против нас, упадет от наших кулаков. Фюрер, мы принадлежим вам". Вы помните это?"

Ширах уклончиво отвечает, что помнит плохо. Тогда ему цитируют другую песню из сборника гитлерюгенда: "Германия, проснись! Смерть еврейству! Народ, к оружию!". Но и тут память подводит подсудимого.

Ширах, как и большинство обвиняемых на процессе, юлил, утверждая, что ничего не знал о концлагерях, хотя было доказано, что он там бывал. Признавал лишь то, что его воспитанники воевали на фронте: "Я знал о событиях на Востоке. О том, что молодежь, которая вступила в войска СС, использовали для охраны концентрационных лагерей, я не знал". Хотя он лично подписал соглашение с Гиммлером, где предусматривался набор молодежи в соединения СС, которые осуществляли охрану концлагерей. Запутавшись, он иногда проговаривался:

"Тогда я считал концентрационные лагеря чем-то вполне нормальным".

Генри Форд против Руссо и Песталоцци

Между тем, юность самого Бальдура фон Шираха никоим образом не предвещала того, что этот человек заразится германским реваншизмом и сочтет концлагеря чем-то нормальным. Он даже не был немцем: его отец — лужицкий серб, мать — американка из Филадельфии. В семье говорили только на английском, немецкий язык он начал изучать в пятилетнем возрасте. Отец, хоть и служил одно время офицером в гвардейском полку, вышел в отставку и стал директором театра.

С детства Бальдур увлекался искусством: писал стихи, играл на скрипке. В десять лет (тот самый возраст, когда немецкие дети вступали в гитлерюгенд) родители отправили его в элитный интернат в Тюрингии, где воспитание детей основывалось на идеях педагогов-гуманистов Руссо и Песталоцци. Что, однако, не помешало Бальдуру вырасти убежденным антисемитом. По собственному признанию Шираха, эти взгляды ему внушила книга Генри Форда "Международное еврейство". Известный промышленник увлекался не только автомобилями.

Летом 1928 года Бальдур побывал с матерью в Америке, где встретился со своим дядей — банкиром с Уолл-стрит. Тот предложил племяннику солидный пост. Но Ширах отклонил предложение — к этому времени он уже делал карьеру в нацистской партии.

Коричневая полоса его жизни началась в Мюнхене, куда он приехал в 1924 году изучать историю искусств. Здесь и произошел крутой поворот в его вполне безмятежной жизни. Вероятно, на него оказало влияние самоубийство старшего брата, который не смог пережить поражения Германии в Первой мировой войне. Именно тогда 17-летний Ширах вступил в так называемый Народный союз оруженосцев, которым руководили бывшие офицеры из нелегальной организации Черный рейхсвер. В марте 1925 года вместе с другими "оруженосцами" он охранял зал, где выступал недавно освободившийся из тюрьмы Гитлер. После собрания юный Ширах был лично представлен Гитлеру.

Встреча с фюрером произвела на Шираха огромное впечатление. Он сразу вступил в НСДАП, а в 1927 году в СА.

Позже он войдет в ближний круг Гитлера и взлетит по карьерной лестнице. Не только благодаря своей энергии и организаторским способностям, а они у него действительно были. Помогла женитьба: в 1932 году Ширах женится на Генриетте Гофман — дочери старинного друга и личного фотографа Гитлера Генриха Гофмана, который в 1945 году любезно предоставит обвинению Нюрнбергского процесса ценные фотоматериалы.

Генриетта знала Гитлера с десятилетнего возраста, она фактически выросла у него на глазах. Трудно сказать, был ли Гитлер причастен к тому, что молодые люди решили вступить в брак, но на свадьбе фон Ширахов он был шафером — впрочем, как и на множестве других свадеб своих подчиненных и единомышленников.

Читайте также

Мятежная Генриетта

Она же, Генриетта, позже поставит крест на карьере супруга.

Ширах с его аристократическими манерами раздражал многих. Особенно Бормана, который настойчиво интриговал против него. Много, например, было разговоров об интересе Шираха к "девичьим спальням". Результатом этих интриг стало, в конце концов, понижение Шираха: в гитлерюгенде его сменил Артур Аксман, а Шираха отправили в Вену гауляйтером (партийным руководителем). Борман не остановится: он станет пересказывать фюреру анекдоты о Ширахе, популярные среди венцев. Но окончательному разрыву с вождем поспособствовала все же Генриетта.

Ширахи дружили семьями с парой Гитлера и Евы Браун и часто гостили в альпийской резиденции фюрера в Бергхофе. Как-то по просьбе известного дирижера Вильгельма Фуртвенглера Генриетта обратилась к Гитлеру с просьбой разрешить исполнение Чайковского, Равеля, Дебюсси и других запрещенных композиторов. Для убедительности она поставила пластинку с "Итальянскими каприччио" Чайковского. Гитлер уставился на патефон, как на врага, и потребовал прекратить "концерт". "Я потерпела фиаско. Борман смеялся надо мной", — писала она.

Однажды в ночь на Страстную пятницу 1943 года на приеме у Гитлера Генриетта фон Ширах рассказала фюреру об увиденном в Амстердаме. Как ночью эсэсовцы жестоко загоняли испуганных женщин в вагоны, как они кричали, дети плакали… Вскоре какой-то эсэсовский чин предложил ей купить драгоценности непонятного происхождения. Генриетта приставала с расспросами к рейхскомиссару Нидерландов Артуру Зейсс-Инкварту, но тот уклонился от темы. "Фюрер был потрясен, — вспоминала Генриетта фон Ширах, — Сначала он молчал и с ним вместе молчали семнадцать присутствующих при этом разговоре мужчин. Потом он повернулся ко мне лицом и я увидела, какой он немощный… Мне было жалко его и в то же время я его ненавидела. Он медленно встал и начал на меня кричать: "Вы сентиментальны! Какое вам дело до этих евреек! Все это сентиментальные гуманистические бредни!" (Гитлер часто кричал. Крик был его оружием.). Мы с Бальдуром уехали."

Как не без иронии отметил в своем дневнике Геббельс,

"У Ширахов вдруг обнаружилось сочувствие, когда уже почти 60 тысяч депортируемых евреев прошли мимо двери их дома".

Ирония Геббельса была справедлива. В Нюрнберге Ширах пытался убедить судей, что выступал против уничтожения евреев, а лишь поддерживал их депортацию. Как обычно, он юлил. На процессе выяснилось, что гауляйтер Вены, визируя документы о депортации евреев, знал, что они отправляются в концлагеря на территории Польши — не на новое место жительства, а на смерть. В одной из речей он цинично назвал депортацию евреев "вкладом в европейскую культуру".

Генриетта фон Ширах — одна из немногих жен преступников, которая признала свои ошибки и говорила если не о муках, то хотя бы об уколах совести: "Мы ничего не хотели слышать, вели себя безрассудно и считали то, что мы делаем, совершенно правильным. Празднеств и подарков было чересчур много, начиная с перчаток, на одной из которых было вывязано "Heil", а на другой "Hitler", и кончая картинами старых мастеров и драгоценностями, о происхождении которых жены не задумывались. (...)

И вдруг я поняла, что мы сами избрали этот путь и совершали несправедливость. Мы любили не то, что нужно любить, и ненавидели не то, что нужно ненавидеть. Мы служили черному делу и не могли вернуться назад, не увлекая за собой в пропасть всех наших друзей."

Когда ее муж по решению Нюрнбергского трибунала отбывал наказание в тюрьме, Генриетта оформила развод. В 1956 году она написала правдивую книгу о своем нацистском прошлом "Расплата за великолепие".

Источники:

Александр Звягинцев "С блеском хищного зверя во взоре". Российская газета, 25 июня 2018 г.

"Нюрнбергский процесс" Сборник материалов в 2-х томах. Ред. К.П. Горшенин. М., 1955 г.