"Штурмовик" с хлыстом

От антисемитизма к нацизму

Юлиус Себастьян Штрейхер родился 12 февраля 1885 года в верхнебаварской деревне Флейнхаузен. Он был девятым ребёнком в семье учителя католической начальной школы и сам некоторое время преподавал в школе. 

До начала Первой мировой войны Штрейхер год прослужил добровольцем, но был изгнан из армии за крайнюю недисциплинированность, а в его послужном аттестате появился запрет когда-либо служить в германских вооруженных силах. Но война списала предыдущие грехи — тем более что он проявил себя храбрым солдатом, получив Железные кресты I и II степени и звание лейтенанта.

После войны Штрейхер поселился в городе Нюрнберге и продолжил преподавать в школе, но проявил активность и в политике. В 1919 году он создал в Нюрнберге отделение крайне правой Социалистической партии Германии (СПГ), которая продвигала антисемитские настроения. 

Два года спустя с СПГ попытались установить контакты некоторые члены Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП), которые обвиняли лидера нацистов Адольфа Гитлера в диктаторстве. Это вызвало конфликт в партии, однако Гитлер отстоял позиции, а Штрейхер смог найти с ним общий язык. Как отмечал будущий фюрер, все равно, какие люди его окружают, лишь бы они помогали делу. 8 октября 1922 года Штрейхер вместе с другими нюрнбергскими членами СПГ вступил в ряды НСДАП.

Байки из подворотни

16 апреля 1923 года он начал выпускать газету "Штурмовик" ("Der Stürmer"), которая приобрела славу самого "отвязного" антисемитского издания в Германии. Штрейхер, писавший основные статьи газеты, не стеснялся ничего. Ни обвинений в "кровавом навете" — ритуальных убийствах евреями "арийских" детей, ни писем от пациента психбольницы с жалобами, что его туда упекли евреи, ни перечня имен девушек, танцевавших с еврейскими парнями. Здесь появлялись и скабрезные рассказы, и откровенно порнографические карикатуры. Одновременно Штрейхер пытался придать антисемитизму "академический" оттенок, апеллируя к псевдонаучной теории телегонии: если первым мужчиной "арийки" был еврей, то она никогда уже не сможет родить здоровых и расово полноценных детей.

Вот характерные заголовки: "Евреи — осквернители расы — за работой", "Изнасилована 15-летняя девочка не еврейской национальности", "Опасный осквернитель расы", "Он рассматривает немецкую женщину как свою добычу", "Еврейский институт для культивирования осквернения расы", "Изнасилование слабоумной девушки", "Еврейский лакей обкрадывает своих хозяев — евреев и совершает осквернение расы". "Штурмовик" никогда не был официальным рупором нацистской партии, но в середине 1930-х тираж достигнет почти полмиллиона экземпляров, и газету станут вывешивать на стендах по всей Германии.

"Обвинение против этого подсудимого может быть изложено, по-видимому, в нескольких словах, если мы вспомним о его неофициальном титуле, который он сам принял, а именно: "гонитель евреев №1", — отмечал на Нюрнбергском процессе британский младший юрист Джон Гриффит-Джонс. — (…) На протяжении 25 лет он воспитывал весь германский народ в духе ненависти и подстрекал к преследованию и истреблению еврейской расы. Он был соучастником убийств, совершенных в невиданных прежде масштабах".

Друг фюрера

8 ноября 1923 года произошел "Пивной путч" — нацисты попытались захватить власть в Мюнхене. Тогда Штрейхер присоединился к Гитлеру и шёл рядом с ним в первых рядах. Некоторые свидетели говорили, что, когда толпе марширующих преградили дорогу полицейские, первым выстрелил именно он. В ответ полиция застрелила 16 демонстрантов. При первых залпах лидер нацистов бросился на землю, а Штрейхер — рядом с ним.

Возможно, найдутся один или два человека, которым не нравится форма носа Штрейхера, — объяснял впоследствии сам Гитлер. — Но в тот день, когда он лежал рядом со мной на мостовой Фельдхернхалле, я поклялся, что не брошу его, пока он не бросит меня.

Это обещание Гитлер выполнил. Выйдя из недолгого тюремного заключения, в 1925 году он назначил Штрейхера гауляйтером (руководителем партийной организации) Нюрнберга. Тот все ещё преподавал в школе, а своих учеников обязал приветствовать учителя возгласом "Хайль Гитлер!". Три года спустя школьному начальству это надоело, и Штрейхера уволили за пропаганду антисемитских идей.

Но тот сосредоточился на партийной карьере. В 1929 году стал гауляйтером всей Франконии и был избран в баварский ландтаг (земельный парламент) от нацистов, а в 1933 году стал депутатом Рейхстага от Тюрингии. В 1934 году Гитлер присвоил ему звание группенфюрера (генерал-лейтенанта) СС.

Гауляйтер с хлыстом

В Третьем рейхе антисемитизм Штрейхера развернулся на полную мощность. 1 апреля 1933 года он призвал к бойкоту еврейских предприятий и возглавил Центральный комитет по руководству этим бойкотом. В 1935 году с энтузиазмом приветствовал принятие Нюрнбергских законов о гражданстве и расе. В 1937 году Штрейхер говорил: "Еврей всегда питается кровью других народов, ему всегда необходимы убийства и жертвы. Победа наступит только тогда, когда весь мир будет свободен от евреев". 10 ноября 1938 года он выступил в поддержку "Хрустальной ночи", во время которой в Германии громили имущество евреев.

Тогда же при "Штурмовике" вышла детская книжка под названием "Поганки", где рассказывалось, что евреи подобны ядовитым грибам. Вот характерный фрагмент (напомним, это читали дети):

"Инга ждала [приема у врача] уже целый час. Она вновь берет журнал и пытается читать. Затем дверь открывается. Инга поднимает голову. Появляется еврей. Она кричит, с ужасом бросает газету и вскакивает. Она смотрит в лицо еврейского врача. Это лицо дьявола. Посредине лица этого дьявола огромный горбатый нос, за очками — два страшных глаза, толстые губы искривились в усмешке. Эта усмешка означает: "Теперь ты в моих руках, маленькая немецкая девушка". Еврей приближается к ней. Он протягивает к ней свои жирные пальцы. Но Инга теперь пришла в себя. До того как еврею удается схватить ее, она ударяет жирное лицо. Она бросается к двери, задыхаясь, она бежит вниз по лестнице и убегает из дома еврея".

При этом репутация гауляйтера Франконии была отвратительной даже по меркам Третьего рейха.

Известный развратник, похвалявшийся любовными похождениями и шантажировавший даже мужей своих бывших любовниц, прославился и разбогател на том, что был отъявленным фанатиком-антисемитом. (...) Непристойные статьи еженедельника вызывали отвращение у многих нацистов, — писал Уильям Ширер. — Штрейхер был также печально известен своим увлечением порнографией.

По словам Ширера, во Франконии слово Штрейхера было законом и всякий, кто вставал на его пути или вызывал недовольство, мог оказаться за решеткой. "Только на скамье подсудимых в Нюрнберге, где проходил суд над военными преступниками, я увидел Штрейхера без хлыста, обычно же он держал его в руке или за поясом и, посмеиваясь, хвастался, как порол неугодных", — подчеркивал американский журналист. 

В пределах своего гау он вытворял почти все, что хотел. Однажды Штрейхер избил до крови заключенного Нюрнбергской тюрьмы, а потом признался сотрудникам своего аппарата: "Мне это было просто необходимо, теперь мне значительно полегчало". Знали все и о том, что он был крайне жаден и скупал конфискованное еврейское имущество.

Неудивительно, что Штрейхера критиковали даже высокопоставленные товарищи по партии. Ближайшие приближенные Гитлера — президент Рейхстага, рейхсминистр авиации Герман Геринг и заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс, а также руководитель Германского трудового фронта Роберт Лей и президент Рейхсбанка Ялмар Шахт — открыто заявляли, что непристойными статьями и моральным обликом Штрейхер наносит нацизму гораздо больше вреда, чем пользы. С 1938 года его публичные выступления запрещал рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс.

Однако Гитлер долго не обращал внимания на жалобы. "Я не считаю, что задача политического руководителя состоит в том, чтобы попытаться улучшить человеческий материал, лежащий готовым в его руках", — говорил фюрер. На его взгляд, человек из низов должен был узнавать о "еврейской угрозе" в простой и понятной форме, и "Штурмовик" с задачей справлялся.

Люфтваффе против "Штурмовика"

Но в 1940 году карьера Штрейхера повисла на волоске. Он был очень недоволен, что рейхсминистр авиации сделал заместителем полуеврея — генерал-фельдмаршала Эрхарда Мильха, которому специально скорректировали биографию. "Я сам буду решать, кто здесь еврей, а кто нет", — говорил Герман Геринг. Такого "вольнодумства" Штрейхер простить не мог и в одном из номеров "Штурмовика" назвал дочь главы люфтваффе Эдду "плодом искусственного оплодотворения".

Слух он придумал не сам. Во время того же "Пивного путча" Геринг получил ранение в пах, и многие поговаривали, что он уже не сможет зачать детей. Однако Штрейхер недооценил реакцию "наци номер два", который души не чаял в своем единственном ребенке. Взбешенный Геринг потребовал от главного партийного судьи Вальтера Буха покарать зарвавшегося борзописца. Бух пообещал "остановить этот больной разум раз и навсегда".

Спасло Штрейхера вмешательство Гитлера. Фюрер не стал препятствовать финансовой проверке, в результате которой герра Юлиуса сняли с партийных должностей. Но бывший гауляйтер смог сохранить не только жизнь, но и газету, которую продолжил издавать в поместье под Нюрнбергом.

После начала Второй мировой войны Штрейхер проявил себя ярым сторонником истребления польских и советских евреев. 6 января 1944 года он писал в "Штурмовике": "Подъем национал-социализма предоставляет нам возможность освободить континент от еврейских поработителей и эксплуататоров навсегда". Лишь в феврале 1945 года газета перестала выходить, и в это же время Штрейхер возвращается из опалы. В последние недели войны он де-факто вновь руководил парторганизацией Франконии.

"Может быть, этот подсудимый принимал меньшее участие в физическом совершении преступлений против евреев, о которых трибунал слышал, чем некоторые из других заговорщиков. Но обвинение считает, что его преступление от этого не становится менее тяжким, — подчеркивал на процессе Гриффит-Джонс. — Никакое правительство в мире до нацистов не смогло бы проводить политику массового истребления, не имея народа, который поддерживал бы правительство, и не имея большого количества людей — мужчин и женщин, — которые были бы готовы участвовать в этих кровавых убийствах. Даже прошлые поколения немецкого народа не согласились бы на совершение тех преступлений, о которых слышал трибунал, — на убийство многих миллионов мужчин и женщин. Штрейхер взял на себя задачу "просвещения" народа, воспитания убийц, отравления их умов ненавистью".

Изгой среди преступников

23 мая 1945 года Штрейхера арестовали американские военные в австрийском Вайдринге, и в ноябре он предстал перед Международным военным трибуналом. В отличие от остальных обвиняемых, он уже бывал в нюрнбергском Дворце правосудия — когда-то его обвиняли в растлении малолетней, но оправдали.

Штрейхер был единственным подсудимым, не считая Ганса Фриче, кому вменяли не реальные действия, а пропаганду. "Он содействовал приходу к власти нацистских заговорщиков и укреплению их власти над Германией, что указано в пункте первом обвинительного заключения; он санкционировал, руководил и принимал участие в преступлениях против человечности, указанных в пункте четвертом обвинительного заключения, включая в особенности подстрекательства к преследованию евреев, как указано в пунктах первом и четвертом обвинительного заключения", — отмечал Сидни Олдерман.

Штрейхера можно считать подлинным "духовным отцом" тех, кто разрывал надвое детей в Треблинке, — добавлял главный советский обвинитель Роман Руденко. — Без "Штюрмера" и ее хозяина германский фашизм не смог бы так быстро воспитать те массовые кадры убийц, которые непосредственно осуществляли преступные планы Гитлера и его клики: уничтожение более шести миллионов евреев Европы.

В ответ Штрейхер назвал процесс "триумфом мирового еврейства" и отрицал обвинения в свой адрес. "Речи и статьи, которые я писал, — говорил он, — означали информирование публики… Я не намеревался агитировать или разжигать, но просвещать". Он соглашался, что призывал искоренять еврейский народ, но "не в буквальном смысле", и признавал, что читал об уничтожении евреев в зарубежных газетах, но сам якобы не верил в это.

Адвокат Штрейхера Ганс Маркс потребовал психиатрической экспертизы, против которой подсудимый возражал. Врачи констатировали, что Штрейхер одержим навязчивой идеей, но в целом здоров, вменяем и способен отвечать за свои действия.

В столовой Дворца правосудия, разделенной для безопасности на отсеки, Штрейхера определили за один стол с Гессом, бывшим командующим военно-морским флотом Эрихом Редером и бывшим министром иностранных дел Иоахимом фон Риббентропом. Как свидетельствовал психолог Густав Гилберт, "последние двое сидели с оскорбленным видом — им явно было не по душе принимать пищу в обществе такой одиозной фигуры, как он". 

Источники:

Энциклопедия Третьего рейха

Константин Залесский. Кто есть кто в Третьем рейхе. Библиографический словарь

Алексей Сурин. Юлиус Штрейхер: пропаганда варварства

Уильям Ширер. Взлёт и падение Третьего рейха

Стенограмма Нюрнбергского процесса. Тома I, IV, V / Перевод с английского и составление — Сергей Мирошниченко